Я перевел взгляд с неба на лицо посланника (офицера элитных Черных
Драконов королевской гвардии), а затем снова взглянул на небо.
- Прямо сейчас?
- Прямо сейчас.
- Земля еще недостаточно просохла, чтобы солдаты могли идти след в
след.
- Раскисшая почва, похоже, пиктов не останавливает. Они уже успели
совершить несколько набегов на фермы Серебряного Ручья.
Про себя я от всей души пожелал, чтобы демоны забрали с собой и
Серебряный Ручей, и всех тамошних колонистов. Хоть убей, не могу поверить,
чтобы в Пуантене нашелся такой уголок, где народишко был бы столь скудоумен
и жил столь густо, что согласился бы бежать сюда и начал бы обзаводиться
здесь хозяйством. Ведь самому последнему деревенскому идиоту, с трудом
утирающему себе слюни, известно: в здешних краях каждую минуту можно
ожидать, что из-под земли выскочит пикт и харкнет прямо в миску с ужином.
Казалось, посланник прочел мои мысли. Он покрутил у меня перед носом
пергаментом с королевской печатью. Я не сомневался в том, что пергамент
подлинный, потому что слишком хорошо знал, каковы умственные способности
тех, кто отдал этот идиотский приказ.
- Приказано - сделаем, - сказал я. - Но раскисшая земля - это такая
штука, которой даже десять генералов из десяти королевств не могут
приказывать. Тут уж ничего не изменишь. Там, где легко бежит босоногий пикт,
тяжеловооруженный солдат в своих говнодавах проваливается по самые яйца.
- Касательно обмундирования патрульных никаких приказов отдано не было,
- сказал посыльный. - Равно как и о ваших маршрутах.
Должно быть, я с шумом выпустил воздух. Да и было чему удивляться.
Передо мной стоял Черный Дракон, у которого, казалось, варил котелок.
Согласитесь, это такая же диковина, как двухголовый теленок или младенец, у
которого вместо одной руки птичье крыло. Проклятый посланник и это, похоже,
усек, потому что осклабился и пожал плечами.
- Один из моих родственников воевал с пиктами, когда Конан Великий
заправлял всеми делами на границе, - сказал он. - Так вот, тот родственник
впоследствии, сидя у огонька, трепался об этом не переставая. Тогда я был
еще сопливым пацаном, но и сейчас не все перезабыл.
- А я прекрасно помню, что сталось с теми из моих друзей, кто воевал,
ковда земля была уже суха, и кого угораздило нарваться на ватагу озверевших
дикарей, - сказал я. А потом я добавил еще несколько деталей, ожидая, что
этот человек побледнеет и начнет извиняться. Начиная с тех войн, которые
Конан вел в начале своего правления, Черные Драконы только тем и занимались,
что ошивались при дворце. По всему видно было, что стоящему передо мной
хлыщу за всю его убогую жизнь (а отравлял землю он лет на десять меньше
моего) вряд ли довелось хорошенько помахать мечом, хлебнуть пота и кровушки
дальних походов, потешить душу и тело в лихих набегах. Сопляк!
Однако вместо того, чтобы побледнеть, эта зараза вдруг кивнула:
- Я никогда не сомневался в том, что мой родственник говорит правду. Но
согласитесь, слышать и видеть - это не одно и тоже. - Он нахмурился. - В
ближайшем форте у меня есть еще одно поручение, если ваши люди не будут
отосланы, когда я вернусь, я могу поехать с вами?
- Ну, если вы сами себе хозяин... - начал было я.
- Вот именно, - сказал он.