 |
Цитата: |
 |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
А после того, как ты об его цикле сообщил несколько деталей даже как-то боязно начинать |
|
 |
|
 |
|
Не боись
. Мартин - это как бы реалистичный мрак. Джордан - позитивная сказка для взрослых. Но тут есть один момент - ухи поевшие феминистки с почти безграничной магической властью, их коллеги из простых баб, занимающие разное положение в обществе, огромное количество малолетних и великовозрастных дур, живущих по принципу " Я - э-э-э, пилотка, вы все - пидорасы!". Всё это дело приправляется отменными сценами разных наказаний. Особенно в виде порок молодых девушек. Есть также раса с уникальной системой рабства и унижений, которая имеет специфические фетиш-причёски. Короче, Джордан, хотя и не описывает подробно тему гребли, постарался на славу, чтобы создать мир бабского и садомазохистского беспредела. Последователи де Сада должны выть от восторга, читая Джордана. Все героини эпопеи - тупые звёзды. Герои от них по тупизне не отстают. Накал всеобщей идиотии часто превышает все мыслимые пределы. Так что читать надо обязательно! Мартин давит мрачной реалистичностью, Джордан жутким накалом идиотизма происходящих вокруг событий. По сути, цикл про нелёгкие отношения тупых баб с не менее тупыми мужиками. Тёмный Властелин и прочая хрень там вторичны.
Под спойлером рассуждения одной из героинь о боли и порке.
Скрытый текст: спойлер
Эгвейн выпрямилась, ощущая пылающими ягодицами уже ставшую привычной боль от крепкой порки, заданной Наставницей Послушниц. Она чувствовала себя хорошенько выколоченным половиком, но, несмотря на это, спокойно разгладила свою белую юбку, затем повернулась к зеркалу и хладнокровно смахнула слезинки из уголков глаз. На этот раз – ровно по одной слезинке в каждом глазу. Она улыбнулась отражению, и они удовлетворенно кивнули друг другу.
На серебристой поверхности зеркала отражалась находившаяся за ее спиной маленькая с темной отделкой комнатка. Она выглядела очень строго. В углу стоял прочный стул с потемневшей и отполированной до блеска за долгие годы использования спинкой. Рядом находилась массивная конторка с лежавшей сверху пухлой книгой Послушниц. Хотя узкий стол, находившийся прямо за спиной Эгвейн, и был украшен кое-какой резьбой, его обивка из кожи была намного примечательней. На этом столике перебывало множество Послушниц и немало Принятых, отбывая наказание за свои провинности. В своем воображении Эгвейн представляла, что стол мог потемнеть от бесконечных потоков их слез. Она тоже приняла в этом участие, но только не сегодня. Всего две слезинки, и ни одна из них не упала со щек.
Это не значит, что ей не было больно – все тело буквально жгло от боли. И в самом деле, чем дольше она бросала вызов власти Белой Башни, тем безжалостнее становилась порка. Вместе с тем, с нарастанием частоты и боли росла и решимость Эгвейн их сносить. Она еще не научилась принимать и приветствовать боль так, как это делали Айил, но чувствовала, что уже приблизилась к этому. Айил ухитрялись смеяться под самыми жестокими пытками. Что ж, она уже могла улыбаться сразу после экзекуции. Каждый снесенный ею удар, каждый пережитый укол боли был ее победой. А победа – это всегда повод для радости, и неважно, насколько сильно задеты ее гордость или кожа.