Правда всегда рано или поздно торжествует. Шелуха отлетает, алмазы остаются. Когда-нибудь все забудут об альтернативе, но Говарда будут помнить всегда. А помнили бы его, если бы не его самоотверженные друзья – если бы не Камп и Картер, и впоследствии – Вагнер и Робертс?
Не они ведь примазались к его славе – нет; напротив, они взвалили на себя почти безнадежное дело. Они наполовину терпеливо дождались, а наполовину сами сделали всё, чтобы сделать рассказы Говарда мегапопулярными.
Не знаю, как Говард, а я был бы рад, если бы у меня были такие самоотверженные друзья.
Да, Говард не оставил завещаний. Но как бы там ни было, неужели он хотел, чтобы его творчество пропадало в безвестности? Такое желание не могло придти в голову ни одному нормальному человеку. Пусть попытки продолжателей вести Сагу часто выглядят слабыми, неправдоподобными, наивными – но именно благодаря им до нас дошёл в том числе и настоящий Конан.
И я уверен, что наступит время, когда главным образом он и останется.
Было мнение, что Говард был бы сейчас как Лафкрафт – иконой. Э-э, может быть, а только, Лавкрафт, кроме того, что икона, ещё и объект бесконечных насмешек, всякие там последователи Ктулху смешны до икоты, а феномен Медведа-Ктулху уже давно набил всем оскомину. И такую славу чудаковатого непонятого пророка – Говарду?
К тому же, не знаю. Иконой обычно становятся вот такие вот полунепонятые, а такие как Говард или Асприн, становятся либо безвестными и вообще непонятыми, либо просто мегапопулярными.
Про Лавкрафта кроме ярых поклонников фантастики никто и не знает – можете мне поверить. А про Конана слышал даже тот, кто фантастики отроду в руках не держал.
Хочу сразу прояснить – я ничего не имею против Лавкрафта, но Лавкрафт и Говард – это две большие разницы. К тому же Говарда я всё же люблю больше.
Ну и потом, Лавкрафт – это Лавкрафт, он куда более философичен и …э… ммм, скажем так, его произведения имеют несколько другие цели и в некотором роде элитарны (по крайней мере, не всем понятны); а Говард – это Говард. Он писал совсем о другом, и писал в первую очередь сердцем – о том, что важно для КАЖДОГО человека. И думаю, только порадовался бы расширяющейся аудитории.
К тому же, Лавкрафт, по большому счёту, писал в уже имеющихся жанрах, Говард же создал новый. Не будь Кампа и Картера, кто знает, может быть, не было бы и фэнтези?! Я читал очень веское обоснование того, что именно слава Конана на волне успеха породила интерес к ТАКОГО РОДА ФАНТАЗИЯМ, и в этот момент в США как раз подоспел Властелин колец – с чего и началось триумфальное шествие фэнтези.
А то читали бы мы сейчас всякое там типа Меррита – альтернативная концепция фэнтези. Вы бы такого хотели? Я – нет.
Да и потом, спор скорее философский
. История не знает сослагательных наклонений. Я уверен, что раз всё пошло именно так, вряд ли оно могло пойти иначе. Для этого надо, чтобы Камп и Картер были иными людьми; а раз бы они были другими людьми, то и Говард, который дружил с Кампом, был бы другим человеком, а раз он был бы другим человеком, то мог бы и не написать Конана. Оно нам надо?!
Добавлено через 16 секунд
Да и вообще, Говард с его ранимой душой дружил с людьми, чистота намерений которых вряд ли могла вызвать сомнения. Иначе они просто не смогли бы общаться – он очень остро чувствовал людей, и если дружил с кем-то, то этот человек, несомненно, заслуживал доверия. Подозревать подробных людей в непорядочности нелогично…
Выходит, они это сделали из добрых побуждений, и повторюсь, не могли этого не сделать, потому что иначе были бы совсем другими людьми, и не смогли бы дружить с Говардом.
А значит, что ни делается, всё к лучшему.
Говард был Говардом, а Камп был Кампом. Журить последнего за то, что он взялся за продвижение рассказов Говарда (ну пусть даже чего-то и подправил, все мы не идеальны – он же искренне верил, что прав – так что не со зла) – это примерно явление того же порядка, что и журить Говарда за то, что он написал Конана.
Каждый делал то, что как он считал, должен.
Ммм… сравнивать Толкина и Говарда не вполне правомерно. Толкин уж очень дорожил своим миром, продумал его до мелочей… и был вообще другим человеком. Он придумал мир… и не хотел его менять… и не скажу, что он был в этом прав. Мир, не готовый меняться – мёртвый мир. О чём недвусмысленно и заявили Ниэнна и её соавтор в «Чёрной книге Арты».
Но Толкина всё-таки можно понять: у него была идея, которую он в законченном виде реализовал – и здесь действительно бессмысленны любые продолжения.
Именно поэтому любые продолжения Толкина получились не продолжениями в полном смысле этого слова – а получились скорее отдельными произведениями… но только в другом мире – и с другими идеями.
Совсем другое дело Говард. В отличие от Профессора, Мастер не закончил свой труд.
И вот в этом Блейд всё-таки прав:
«Да, я считаю именно так. Что это трагично. Что развитие идей Хаборийских - благо. Популяризация Конана , превращение его в культурный феномен, появление огромного количества поклонников, привела к тому, что наследие Говарда живет и процветает. Что его герой, его мир не устаревают. Они, скажем так, насущны, современны и интересны и на сегодняшний день. И, мне кажется, в силу своей специфики, не устареют никогда».
А насчёт авторского права – мне тоже кажется, что эта проблема надумана. Если ты так боишься, что твои герои не переживут столкновения с реальностью, с продолжателями, с критикой – значит, ты не уверен в своей правде, в самом себе. Искусственные, нежизнеспособные конструкции не выдержат испытания временем, а подлинно талантливое не только не погибнет из-за критики или продолжателей-опровергателей – напротив, буря эмоций вокруг него, как правило, только повышает его востребованность и популярность.
Ты можешь быть какого угодно мнения о своих продолжателях – но если ты их БОИШЬСЯ, дело плохо
Толкина я как раз понимаю – он понимал, что к его роману невозможно написать настоящее продолжение – ну, как нельзя написать продолжение к Евгению Онегину. Произведение закончено, идея выражена.
А вот развитие идеи или её опровержение написать запросто можно. Но кому понравится его собственное опровержение?! Одно дело – впасть в депрессию, пытаясь привести в логику свой Сильмариллион и понимая, что что-то в нём не совсем то, а что именно – непонятно; и совсем другое – когда кто-то сам ткнёт тебя в это носом, и укажет, в чём ты неправ. Больно!!!
Добавлено через 30 секунд
А у Говарда произведения незакончены. Идея живёт, она словно развивается – от рассказа к рассказу. Они словно просят их продолжить. И многие просто услышали этот зов.
Тот же Вагнер, который приводится Турлахом как пример правильной популяризации (с чем я, безусловно, согласен) отличился, написав серию рассказов о Бране Мак Морне. Что тоже совсем не так уж и плохо.
«Мультфильмов точно не было, комиксы, может, и были; в принципе, да, франчайз к тому времени был уже раскручен. Но каким способом? По сути, лет на двадцать ранее тем же самым – изданием говардовской саги - занимался, в первую очередь, де Кэмп, но у того к делу был совершенно другой подход – редактировал, дописывал и активно писал собственные продолжения. Была ли популярность достигнута за счет таких вот отличий в подходе – вряд ли. Думаю, Уэгнер бы также добился признания саги. Он и так добился немалого – именно его работа дала толчок «возвращению к истокам». Я иногда почитываю западный форум, считающийся официальным говардовским – большинство тамошних пользователей воспринимают продолжателей как левый фанфикшн».
Это, всё конечно, правда, но мне кажется, Блейд тоже отчасти прав. Популярность заработали именно продолжатели – в первую очередь Камп. Не переиначиванием – а вот чем: он начал публиковать рассказы Говарда. Читатели восхитились и потребовали ещё. Неужели Говард, если бы мог как-то выразить свою волю (ну, знаете, как сейчас через интернет-двойников) не захотел бы им в этом помочь? Не верю.
Что было делать Кампу? Заявить, что – всё? Финита ля комедия? Разочарование читателей, быстрый спад интереса, одиночные последователи. Более того – разочарование и некоторое даже раздражение читательской аудитории. Затухание интереса к необычным, несущим концепцию нового жанра текстам. А, возможно – появление фанфикшена КУДА более далёкого от Говарда, чем сам Камп. Мне кажется, он просто не мог этого не понимать. Он сразу понял, что это его обязанность, и никуда ему от этого не деться…
Между прочим, если Говард не хотел, что бы его дописали и продолжили, зачем же он так тщательно привёл в порядок перед смертью бумаги? Тут, конечно, можно изобрести какое-нибудь объяснение, но это очень смахивает на то, что он подспудно НАДЕЯЛСЯ, что кто-нибудь именно так и сделает…
«Однако, по натуре он был непредсказуем, чувствителен и легко раним…»
Но в то же самое время, великодушен, благороден, и обладал неиссякаемым запасом сердечности для своих друзей.
6. Переделанные Кампом рассказы Говарда не про Гиборию (Огненный нож, Ястребы над Шемом).
На мой взгляд, они, конечно, отношения к Гибории и Конану почти не имеют. Но в них есть нечто определенно ГОВАРДСКОЕ, много удачных находок (хотя есть и промахи) – словом, это едва ли не лучшее из всего, что вообще было написано о Конане после смерти создателя.
Из них можно взять очень многое… хотя кое-что хочется и отбросить.
7. Рассказы Кампа, Картера, Ниберга.