[Blade Hawk]

Шанго

До того, как их пути разошлись, Авлий Лют Веракс дал Шанго, который в этой части Аквилонии еще не был, пару советов, кое-чем снабдил и кое о чем предупредил. Последнее касалось того, какой путь в Тарантию лучше избрать.

- Недалеко от того места, где кончаются владения моего рода, (ты поймешь где это по межевому столбу), - начал Авлий, - дорога раздваивается. Несмотря на это, оба пути ведут в столицу. Выбирать какая дорога лучше, надо с умом.
- В чем же сложность? – спросил Шанго. - Та, что короче – всегда лучше! Или, - он улыбнулся, - обе дороги одинаковой длины?
- Нет. Одна из них действительно короче.
- Так в чем же дело? Она принадлежит какому-то весьма негостеприимному дворянину? Я думаю, - чернокожий улыбнулся еще шире, - мы сумеем договориться!
- Не в этом дело, - отмахнулся Веркас. – Короткая дорога ведет через Старый Лес. А о нем ходит дурная слава. Там часто пропадали люди, причем причину их исчезновения никто понять не мог. Даже останков не было найдено. Поэтому тропой, ведущей через него, перестали пользоваться. Местные об этом ничего не говорят, а караваны предпочитают использовать длинную, более широкую дорогу. На ней и постоялый двор есть. Отмечу - весьма хороший. Ты, как я понял, комфорта особого не ищешь, поэтому я подумал, что ты можешь вместо прохоженного тракта выбрать более удобный тебе путь. Тем более что указатели на межевых столбах сохранились, а ты читать умеешь.
- Знаешь, - проговорил скептически Шанго, - твоя история напоминает мне сказки, что мои родители рассказывали мне на ночь. «Направо пойдешь – лев нападет, налево пойдешь – звезда упадет».
- Я так и знал, что ты не поверишь, - фыркнул Веракс, - я и сам-то не особо верю этим россказням – пару раз пересекал лес и ничего ужасного не видел. Но я был не один, а с товарищами. Однако полной уверенности нет ни в чем, поэтому считал своим долгом предупредить тебя о возможной опасности.
- Ладно, - кивнул негр. - Спасибо, я подумаю, когда доберусь.

Переменчивая погода Аквилонии сделала путь довольно тяжелым даже для самой выносливой лошади из тех, что могли предоставить конюшни графа Донатоса. Дорога размякла в низинах, а на местах повыше была довольно скользкой из-за гололедицы. Поэтому иногда Шанго двигался настолько медленно, что его продвижение к цели трудно было назвать путешествием. Когда Шанго наконец подъехал к развилке, уже начинало темнеть, а со свинцового неба посыпался редкий снег.

Поморщившись от промозглого ветра, обжегшего своим мимолетным дыханием, наемник соскочил на землю. Несмотря на то, что в этих широтах Шанго был явно не новичком, он, как сын юга, к таким условиям все еще никак не мог привыкнуть. Чернокожий провел пальцем под носом, а затем повнимательнее посмотрел на перекресток. Все оказалось так, как рассказывал Веракс. Направо вела широкая протоптанная тысячами ног, копыт и колес дорога. Путь же прямо был почти уничтожен временем - где-то он зарос травой, где-то занесен грязью. Только неясная, обрывистая тень дорожной нити вела к черной стене деревьев. До этого момента предупреждение аквилонского нобиля казалось несерьезным, даже смешным по сравнению с жарким желанием побыстрее добраться до цели. Сейчас же, когда Шанго увидел неприветливые подступы к мрачному лесу, ему стало как-то не по себе. Уже отсюда было понятно, что Лес какой-то странный. Стояла поздняя осень, скоро близилась зима, однако листья на деревьях все еще не опали и даже не пожелтели. Они были зелеными и обильно украшали ветви. Однако зелень эта была ближе к серому цвету. Выпавший снег осел на растительности, но даже он, казалось, не беспокоил покой древесных крон. Было еще что-то беспокоящее его отнюдь не суеверную душу, но что конкретно, Шанго никак не мог определить.

Обругав самого себя за сомнения и неясные страхи, наемник оседлал коня и направил его в сторону леса. Часа через четыре он намеревался уже быть в Тарантии и он никому не собирался позволить задержать его. Вступая под полог леса, Шанго взглянул на своего коня, ожидая его возможной реакции – животные более чувствительны, чем человек к вещам, что недоступны взгляду. Однако лошадь весело трусила по заросшей тропе, и казалось, даже холодная погода ее не слишком беспокоила. Пожав плечами, негр отогнал всякие посторонние мысли и сосредоточился на дороге впереди.

Листва скрыла даже остатки того света, что пробивался через мутное небо, поэтому путь надо было проходить тщательнее. Все говорило о том, что скоро вообще должна была настать полная тьма. Шанго достал из седельного мешка факел и приготовился его зажечь.

Через некоторое время действительно стало темнее, однако, ненадолго. Логика подсказывала, что, скорее всего, это глаза привыкли к такому освещению, однако Шанго не покидало ощущение, что лес что-то освещает. Что возможно светятся сами деревья. Еле заметным призрачным светом. Подтвердить он этого никак не мог – пристальный взгляд на окружающие объекты не находил ничего. Это вызывало беспокойство, тревогу. К этому неудобству добавилось тягучее, обволакивающее ощущение того, что на него кто-то смотрит. Со всех сторон. Чернокожий осмотрелся, но видны были лишь нескончаемые ряды деревьев и кажущиеся черными россыпи листьев. Он сжал зубы, комок подступил к его горлу.

Внезапно в затылок ударил порыв ледяного ветра и Шанго понял ту странность, что ранее лишь неясно ощущалась. Ветер не шевелил ни ветвьев, ни листвы, да и сам не задерживался ими. Словно поток реки прорывающийся сквозь камни, так поток воздуха проходил сквозь препятствия – не в состоянии ничего потревожить, нарушить покой. Сам ветер тоже был необычен. Казалось, что он пришел не извне леса, а порожден им. Отбросить такую мысль как надуманную, наемник уже не мог. Он прикоснулся к шее коня, однако тот все еще был спокоен.

Ветер стих так же неожиданно, как и начался. Наступило безмолвие. Не было ни звука, ни шелеста, ни хруста сломанной ветки - ничего того, что должен издавать нормальный лес, наполненный живностью. Стояла полная тишина, нарушаемая только стуком копыт лошади. Шанго даже принялся считать шаги, чтобы отвлечься.

Вдруг возникло чувство, что стало еще тише, хотя казалось что это уже невозможно. Словно давление возникло в ушах, словно в них появилась перегородка, загораживающая внешний мир. Негр покрутил головой и почувствовал мимолетное прикосновение к своей руке. Холодное, скользкое. Как бывает, проскальзывает рыба по телу, когда ты находишься в реке. Шанго судорожно огляделся, но увидел только деревья. Те же деревья.

Не в состоянии больше терпеть эту ледяную, непонятную, тягучую неопределенность, наемник как можно быстрее зажег факел и поднял его горячее пламя над собой. Свет горел ровно всего несколько секунд, затем вокруг огня произошло что-то неясное - словно движение воздуха образовало призрачную пелену, словно пропал маленький кусочек действительности. И факел потух, как тухнет пламя свечи под пальцами человека. Лес издал первый звук – тихий шепот без внятных слов, нежный и ядовито приторный и одновременно угрожающий.

Последующие попытки зажечь огонь, не привели ни к чему. Шанго прекратил бессмысленное занятие и убрал факел обратно в сумку. Положил руку на меч. Спустя несколько мгновений что-то изменилось. Кожа по всему телу начала зудеть, будто ее щекотали, а сразу за этим стал слышен тихий пронзительный свист. Звук все нарастал, и чернокожий, уже не в состоянии его выносить, зажал ладонями свои уши. Но это не помогло – назойливый, противный и болезненный свист проникал сквозь все преграды, и казалось, жалил прямо в мозг.

Тут звук стих и Шанго в облегчении убрал руки от ушей. И тут же удар чудовищной, сокрушительной силы, пришедшийся по всей передней поверхности тела, вышиб его из седла. Чудом, наемник упал на спину, серьезно ничего не повредив – на такой скорости сгруппироваться было просто невозможно. Чернокожий тут же собрался с силами и вскочил, обнажив меч. Но ничего не увидел. Буквально ничего – призрачный, еле видимый свет, ранее озарявший лес, исчез. Шанго окружала полная, обволакивающая тьма. И тишина.

Рукой, свободной от оружия он попытался найти ближайшее препятствие и наткнулся на ствол широкого дерева. Тут же к нему прижался и начал слушать окружающее ничто. Это «ничто» стало постепенно пробуждаться - шорохи, треск, скрип, скрежет, сначала редко, а потом со все более увеличивающейся частотой начали раздаваться со всех сторон. Скоро к этим звукам стали присоединяться вой, стоны, сдавленные крики, хохот, писк, рычание и еще тысяча различных голосов и звуков. Все чаще, все больше, постепенно превращаясь в жуткую какофонию. И они начали приближаться, становились все громче.