После смерти своего супруга-соправителя Деркетари единолично правила еще почти сорок лет . После завоевания Кешана она почти не вела войн, ограничиваясь лишь редкими грабительскими набегами на юг и восток. Остальное же время она проводила в своем дворце на острове в Стиксе или же одном из роскошных дворцов в Луксоре, занимаясь делами относительно недавно воссоединенной восточной Стигии. Временами она выбиралась и на юг, усмиряя мятежи чернокожих народов. Многие шептались о том, что дочь Кашты почти не изменилась в эти годы, оставаясь такой же молодой и красивой, как тот год, когда взошла на трон. Иные говорили, что тому виной стигийское колдовство позволяющее ей продлевать столь неестественно долгую молодость. Назывались и более страшные версии: недаром одним из прозвищ Деркетари было "Черная Акиваша". Впрочем. скептики говорили, что все дело в искусном использовании царицей разного рода косметики и иных ухищрений. Так или иначе, все эти слухи не мешали царице довольно эффективно управлять своей исполинской империей.
Правление Деркетари закончилось также загадочно, каким и было все это время: получив некое откровение в Большой Пирамиде Кеми, царица собрала самых верных своих амазонок и отправилась в некое "паломничество" к истокам Стикса, где ранее не бывал еще ни один человек. Не вернулась, чтобы рассказать о нем и Деркетари, да и не собиралась этого делать: перед паломничеством она громогласно объявила, что оставляет всю власть своему сыну Сетнахту, который становился очередным царем Стигии. Новый царь сопровождал мать до самых южных границ Стигии, после чего Деркетари продолжила путь со своими черными амазонками, словно растворившись в бескрайних южных джунглях, оставшись лишь в страшных легендах Стигии и всей Хайбории.
Сын Деркетари и Танутамона, Сетнахт вступил на трон в достаточно зрелом возрасте: когда его мать решила, наконец, завершить свое правление "последним паломничеством в один конец", ее наследнику было уже за сорок. К тому времени он был уже опытным воином: еще в детстве он принял участие в походах Деркетари на Луксур, с дальнейшим воссоединением Стигии, а после принял участие, - пусть и довольно формальное, - и в завоевании Кешана. Впоследствии он продолжал совершенствоваться в воинском искусстве, - хотя Деркетари, после этого и не вела завоевательных войн, ее сын проводил много времени среди солдат и участвовал в подавлении всех мятежей на южных границах империи, созданной Каштой и Деркетари. Он же, с тайного поощрения матери, возглавил и ряд грабительских набегов на восток. К моменту восшествия на трон Сетнахт уже командовал одним из элитных полков стигийской гвардии - так называемым "Отрядом Скорпиона". Надо отметить, что в отличие от Деркетари Сетнахт почти не интересовался флотом, отдавая явное предпочтение сухопутным походам.
Взойдя на трон, Сетнахт возобновил завоевательную политику раннего этапа правления своей матери. Первый свой взор он обратил на Пунт: это богатое золотом государство, к востоку от Кешана, было присоединено к Стигии после жестокой двухлетней войны. Завоевав Пунт, Сетнахт, так и не вернувшись в Стигию, прямо в Кассали, - столице покоренной страны, - начал подготовку к походу на Зембабве. В этой стране, к тому времени, разгоралась собственная смута: ослабленная гирканским вторжением, разорившим северные области страны, древняя империя полыхала грандиозным восстанием чернокожих. Свергнув правящую шемитскую касту, негры начали жуткую резню, с разрушением храмов Дагона и Деркето, которым противопоставлялся дикий и жестокий культ Зембы, Бога-Обезьяны.
Уцелевшая шемитская верхушка бежала в Пунт, прося пребывавшего там Сетнахта восстановить в стране порядок. Владыку Стигии не пришлось долго уговаривать: воспользовавшись, как предлогом, осквернением святынь Деркето, весьма почитавшейся и в Стигии, он вторгся в Зембабве. Железом и кровью он прошел эту страну от Стикса и до самого Южного Океана, разрушая и убивая все и всех на своем пути. Однако, несмотря на свои жестокие меры, Сетнахту не удалось тогда присоединить Зембабве: огромная страна, поросшая густыми джунглями, то и дело вспыхивала кровавыми восстаниями против оккупантов.
Сопротивление возглавил "король" Нгола - один из самых сильных и жестоких вождей, фанатичный поклонник бога Зембы. Война затягивалась и, вдохновляясь сопротивлением зембабвейцев начались восстания в недавно покоренном Пунте и даже в давно присоединенном Кешане. В итоге, Сетнахт, заключив что-то вроде перемирия с Нголой, покинул страну, вывозя из страны караваны награбленных богатств и угоняя в рабство тысячи негров. Обозленный своей неудачей в Зембабве, Сетнахт обрушился на Пунт и Кешан, потопив в крови все мятежи.
Неудача в Зембабве не ослабила завоевательного пыла Сетнахта: усмирив волнения на южных рубежах своей державы, он начал готовить новый поход. На этот раз его целью стала Замбула: некогда основанный как восточный форпост Стигии, этот город был очень давно захвачен туранцами и с тех пор оставался за ними. После того же, как Туранская империя распалась из-за внутренних и внешних неурядиц, Замбула осталась практически беззащитной - и Сетнахт этим немедленно воспользовался. Завоевание Замбулы подтвердило, что Сетнахт, даже после неудачи в Зембабве не отказался от завоевательной политики на востоке, чтобы осуществить свою давнюю мечту о "Стигии от моря до моря", от Западного до Южного океана.
Однако перед этим Сетнахт решил укрепить северную границу, расширив свои владения на Шем. Благо после того как киммерийцы-ротай разрушили державу потомков Арулада, шемитские города остались беззащитны перед вторжением с юга.
Во время шемитского похода и произошло событие, что сыграло роковую роль в судьбе Сетнахта и стало одним из самых жутких эпизодов в истории "обновленной Стигии".
Первым шемитским городов, захваченным Сетнахтом, стала Сабатея - город исторически больше тяготеющий к Стигии, чем к остальному Шему. Правили в этом городе приверженцы темного культа, весьма схожего с иными культами самой Стигии - так что речь не столько о завоевании, сколько о добровольной сдаче Сабатеи. Справедливости ради, соотношение силы было таковым, что даже если сабатейцы и вздумали сопротивляться Сетнахту, продержаться им бы удалось весьма недолго. Так что сабатейские культисты поступили вполне разумно, открыв ворота Сетнахту. Тогда же они поднесли ему и редкостный подарок.
Им стала статуэтка стигийской богини Селхет, в виде изваянного из бронзы и покрытой толстым слоем черного лака, небольшого сфинкса, с головой прекрасной женщины и телом скорпиона. История этого талисмана очень древняя и запутанная, уходя в такую глубь веков, что любые историки, попытавшиеся бы разобраться во всем основательно, запутались бы во множестве противоречивых фактов и версий, нагроможденных друг на друга различными авторами. Единственное, в чем сходятся эти авторы, так это в том, что Черный Скорпион является одним из величайших магических талисманов. Долгое время статуя Селхет хранилась в Стигии, затем, после веков войн и смут в этой стране, была похищена и с тех пор отправилась в путешествие по свету, время от времени всплывая в самых неожиданных местах.
Теперь таким местом стала Сабатея.
Сетнахт, конечно, знал о Черном Скорпионе, но поначалу проявил к статуе лишь вежливый интерес, как к редкостному предмету искусства. Он вообще, в отличие от матери и, особенно деда, не проявлял особого интереса к религии, хотя, разумеется, выражал должное почтение Сету, совершая все ритуалы положенные царю-жрецу, а также охотно участвовал в мистериях Деркето. Однако, последнее обстоятельство было вызвано не сколько религиозным рвением, сколько любовью ко всем удовольствиям плоти, коими изобиловало почитание этой богини. Сам же Сетнахт в полной мере унаследовал распутство обоих родителей, в промежутках между походами проводя время в изощренных оргиях, меняя партнеров чуть ли не каждый день, без различия возраста и пола. Но, как уже говорилось, это все весьма слабо соотносилось с религией, к которой, как и ко всякого рода "тайным наукам" Сетнахт был равнодушен.
Однако теперь все изменилось. Вскоре после занятия Сабатеи, Сетнахт стал все больше времени проводить вместе со статуэткой, держа ее рядом с собой, и даже при отходе ко сну ставил ее у изголовья кровати. Позже его заставали и в униженных поклонах перед статуей, которой он неумело пытался молиться. Позже его почитание стало принимать и более радикальные формы: так, захватив несколько шемитских пленников, он умертвил их, запуская им в рот пустынных скорпионов - смертельно опасных, но почему-то не жаливших царя-воина.
Впрочем, для Стигии, с ее причудливой религиозностью подобное поведение не представляло собой чего-то уж совсем необычного - тем более, что Сетнахт, еще до восшествия на трон командовал Полком Скорпиона, так что его внимание к богине-скорпиону было вполне закономерно. Тем временем, Сетнахт продвигался по Шему, занимая город за городом. Однако со временем его завоевания обрастали все более дикими слухами: о больших черных скорпионах, средь белого дня шествующих по улицам шемитских-городов; о призрачных тенях, мелькающих ночью над дворцами правителей, которых позже находили черными от пропитавшего их яда, с искаженными от ужаса лицами; о чудовищах, выползавших из-под земли, пожирая всех на своем пути и многом другом, не менее жутком и удивительном.
Свой поход Сетнахт закончил в Асгалуне, взятие которого ознаменовало окончательное покорение Шема, как и в старые времена оказавшегося под пятой Стигии, границы которой сомкнулись с аквилонскими владениями в Кофе и Аргосе. По ту сторону напряженно следили за дальнейшими шагами Сетнахта: к тому времени в Аквилонию уже хлынули беженцы из Шема, рассказывавшие об ужасах стигийской оккупации. И хотя в империи к этому относились с демонстративным скепсисом, никто не жаждал проверять правдивость этих слухов на практике. Поэтому в Тарантии все вздохнули с облегчение, когда Сетнахт приняв корону "царя Шема", повернул на юг и, переправившись через Стикс, вступил в Кеми.
В жреческой столице Стигии отнеслись к этому со смешанными чувствами: с одной стороны, все радовались, конечно, торжеству стигийского оружия, в честь чего Сетнахт провел все подобающие церемонии в храме Сета. С другой - до стигийских магов уже доходили слухи о странных религиозных увлечениях нового царя. Никто, с одной стороны не мешал стигийцам почитать и иных богов, при условии принятии главенства Сета, а Сетнахт, при всех своих странностях, все же соблюдал должный политес. С другой стороны его пристрастие именно к культу Селхет выглядело весьма странно, а уж обретение им Черного Скорпиона вызвало немалую тревогу у самых высших чинов Черного Круга, хорошо помнивших все зловещие легенды, связанные с этим талисманом.
Еще большие опасения вызвало намерение Сетнахта восстановить Хет, Город Скорпионов: центр культа Селхет в Стигии. Почти заброшенный еще в незапамятные времена, этот город Сетнахт выбрал своей резиденцией, в противовес как Кеми, так и Луксуру, согнав десятки тысяч рабов, чтобы отстроить город заново. В центре его стоял возрожденный храм Селхет, где на самом почетном месте Сетнахт установил Черного Скорпиона. Собранные им со всей Стигии жрецы Селхет - крайней немногочисленная и маловлиятельная до сих дней каста, - целый месяц вершили перед статуей самые мерзкие и причудливые ритуалы, в то время как Сетнахт собственноручно приносил на алтаре богини человеческие жертвы. И целый месяц текла кровь, сделав воды Стикса в тех местах совершенно красными. Излишне говорить, что все это действо сопровождалось разного рода мистическими историями о том, что происходило в окрестностях Города Скорпионов. Сетнахт, даже сейчас не отказавшийся от давних привычек, совмещал кровавые обряды в честь Селхет грандиозными ритуальными оргиями, посвященными ей же, не отказывая себе решительно ни в чем.
Именно тогда Сетнахт и принял имя, под которым он вошел в стигийскую и мировую историю: Царь Скорпион или просто Скорпион. Так же будем впоследствии именовать его и мы.
Более-менее рациональные объяснения действий Сетнахта указывали, что с военной точки зрения Хет представлял собой стратегически важный плацдарм для начала экспансии в юго-восточном направлении. Скорпион не забыл прошлой неудачи в Зембабве и сейчас готовил реванш: собрав огромную армию, усиленную вассальными отрядами шемитов и негров, он вторгся в Зембабве. С собой стигийский владыка нес небольшой ларец из белого золота, покрытый магическими символами, и скрывающий в себе Черного Скорпиона. Именно с помощью богини Селхет, Скорпион рассчитывал, наконец, поставить на колени Зембабве.
И это ожидание вполне оправдалось: Зембабве пало меньше чем за год. Рука историка бессильно опадает при попытке описать этот поход, поскольку невозможно отделить собственно исторические хроники от сопровождавших их страшных сказок. Чего стоят, например, история принца Мбеги, одного из самых упорных врагов Скорпиона: его войско, шедшее на помощь столице, во время переходов через джунгли таинственно исчезло, а вместо него из чащи выползло полчище бродячих черных муравьев, накинувшихся на зембабвийцев, но не трогавших стигийцев. Это можно было счесть за дикое совпадение, - в конце концов, южные джунгли кишели разного рода кусачими тварями, в том числе и бродячими муравьями, - однако данные твари мало того, что отличались необыкновенными для муравьев размерами и агрессивностью, так еще имели на голове и несвойственные этим насекомым красные пятна. А войско Мбеги, в качестве отличительного признака, как раз и носило плюмажи из перьев красных попугаев, по которыми их и опознавали. Имелись и иные, не менее жуткие истории, внушавшие и без того суеверным неграм буквально панический ужас. Королевство пало, сдавшись на милость победителей: не пожелавшие этого были истреблены или же бежали на юг целыми родами, унося с собой имя павшего королевства. Оставшиеся же оказались под жестокой тиранией Царя-Скорпиона. Кровавые обряды в честь Селкет творились в Старом Городе завоеванной страны, и статуя богини занимала почетное место на алтаре, с которого были сброшены идолы прежних божеств. Так Зембабве было присоединено к Стигии, наконец-то получившей выход к Южному океану.
Закончив покорение Зембабве, Царь-Скорпион вторгся и в Иранистан, разбив наспех собранную против него армию, однако завоевывать этой страны не стал, только разграбив все, до чего мог дотянуться. После этого новый царь, наконец, вернулся в Стигию, в объявленный им своей новой столицей город Хет. Свои победы Скорпион отметил очередными кровавыми празднествами, объявив, что в скором времени начнет новый поход, через горы и пустыни, на завоевание Иранистана, Косалы, Турана, Вендии... К тому времени Царь-Скорпион полностью уверовал в свою непобедимость - и тогда же он объявил себя богом. Традиция обожествления правителей не была чем-то необычным для Стигии, но Сетнахт и тут отличился, заявив, что перед великим походом сыграет и новую свадьбу.
Невестой же на этом бракосочетании должна была стать сама богиня Селхет.
Далеко не все жрецы богини согласились с подобным кощунством - но тех, у кого не хватило ума держать язык за зубами, Сетнахт жестоко казнил, после чего желающих возражать уже не нашлось. Что же до жрецов Сета, то они проявляли несвойственную им пассивность, внимательно наблюдая за Царем-Скорпионом из-за мрачных стен храмов Луксора и Кеми. Сам же Скорпион в знак серьезности своих намерений, избавился от всех своих прежних жен и наложниц, - собственноручно вырвав им сердца на алтаре Богини-Скорпиона. После этого началось собственно бракосочетание - церемония, которую вели сам царь и его жрецы, жуткий свадебный обряд, длившийся десять дней и десять ночей, в закрытом храме Селхет, в сердце Хета. Стены священного города в эти дни почти сплошь покрывали черные скорпионы, сползшиеся сюда, казалось, со всей Стигии, а сквозь окна и щели в стенах храма то и дело прорывалось багряное, зеленое и фиолетовое свечение, слышались монотонные песнопения жрецов и слова на языке, который никогда не произносили людские уста.
На одиннадцатую же ночь послышался ужасающий крик, разнесшийся по всему городу и вслед за ним - раскатистый нечеловеческий хохот. Луна в небе немедленно окрасилась кровью и продержалась такой до рассвета - и в тот же миг воцарилась зловещая гробовая тишина. В тот же миг куда-то разом сгинули и заполонившие Хет полчища скорпионов.
Лишь спустя неделю небольшая группа жрецов Сета, во главе с главой Черного Круга Тот-Апепом, вошла в храм Селхет. О том, что им открылось никто так и не узнал: выйдя из храма жрецы Сета обрекли страшному проклятию весь Хет, запретив всем и каждому входить сюда. Из храма они вынесли лишь Черного Скорпиона - и он же был отнесен в Великую Пирамиду Кеми, где немногим из оставшихся жрецов Селхет было позволено совершать некоторые обряды, под строгим присмотром "старших братьев".
Стигию же возглавил Семеркет - сын Сетнахта от одной из его жен, стигийской аристократки древнего рода. Новый царь не проявлял воинственных замашек своего отца и вообще всей династии - нерешительный, мечтательный человек, увлекающийся больше живописью и поэзией, чем государственными делами. Он даже оставил некоторые завоевания отца, выведя войска из Зембабве, удовлетворившись лишь формальным подчинением здешнего владыки. За его спиной Стигией, как и в старые времена, полновластно правили жрецы Сета - и в первую очередь их глава, Тот-Апеп, ставший подлинным владыкой страны. И хотя в жилах Тот-Апепа текла лишь малая доля стигийской крови, именно он, как считается, во многом вернул стране тот облик, под которым она была известна все минувшие века и тысячелетия.