Вендия. Золотое царство
Вендия оставалась для стран Запада символом «сказочного Востока».
Если Туран, Иранистан, и даже Гиркания после возникновения Киммерийского Каганата, воспринимались как чужие и далекие, но, в общем-то, обычные, умопостижимые, страны, то Вендия, как и Кхитай оставались обозначением чего-то экзотического, относящегося скорее к мифологии, чем к географии.
Причина тому очевидна – удаленность и значительная изолированность от остальных очагов цивилизации.
Однако, эпоха Великого Переселения затронула и этот край мира, хотя и в меньшей степени.
Что представляли из себя внутренние и южные районы удивительного мира – Вендийского Субконтинента, невозможно рассказать вкратце.
А вот северные регионы были затронуты процессами, начатыми в глубинах Великой Степи.
Распад Киммерийского Каганата вернул независимость Афгулистану.
Одновременно в Иранистане продолжалось жестокое правление Даврана.
Шахиншах в первые же годы правления превратил прежние Десять Родов в Семь. Причиной репрессий было то, что три северных клана аристократии не проявили нужного (по мнению фанатичного Бахромида), рвения в войне с гирканской династией.
Давран обрушился на них так, будто всю жизнь жил ненавистью именно к ним, а не к Бухэидам.
Северяне были чуть гирканизированы, но видели себя частью Иранистана, культурно, религиозно и физически оставаясь иранистанцами. Во время войны они подверглись наиболее сильному удару со стороны Каганата. Прозвище Губителя Городов Каррас получил здесь. Так что гнев Даврана представляется несправедливым. Явного предательства за княжескими семьями севера не значилось.
Тем не менее, одна из таких семей была истреблена подчистую.
Давран, в рвении, которого можно усмотреть обычную патологию, казнил князей и их семьи изуверскими способами, которые были «слишком» даже по меркам той эпохи. Не удовлетворившись, он приказал перебить, калечить и продать в рабство и слуг, и простых воинов. Даже зависимые крестьяне, жившие на землях прогневавших Даврана князей, подвергались массовым казням и бессудным расправам.
Такая лютость заставила двух князей Форуга и Зульяра, искать спасения в сопредельных государствах. При этом бежали они не в одиночку, и даже не с семьями, а увели с собой значительные воинские силы, множество знатных и простых людей.
Но если Зульяр принял подданство Туранского султана, и тем заложил еще один кирпич в здание многовековой туранско-иранистанской ненависти, то Форуг ушел под власть Афгулистана.
Найдя защиту у афгульского эмира Керима, иранистанские беженцы очень скоро стали большой силой в Афгулистане. Примерно тогда оказалось заложена основа будущего процветания Афгулистана, который, располагаясь на перекрестке миров, сумел взять лучшее из каждого от них.
Вернемся к Вендии.
Форуг состоял в дальнем родстве с некоторыми правящими династиями так называемых Золотых Городов.
Под Золотыми Городами обычно имеют в виду около полутора дюжин богатых городов-государств на севере Вендии.
Когда-то эти земли тоже подверглись гирканскому вторжению, но ко времени рассматриваемых событий, о каком-то «гирканском владычестве» говорить не стоило.
Да, некоторые правители Золотых Городов гордились происхождением от воителей времен Тогака. Но по обычаям, религии и даже внешности они были уже вендийцами. Хотя, отметим – вендийцами северными, которые с южными почти ничего общего не имеют.
Другие князья точно так же условно принадлежали к «иранистанской династии», которая когда-то пыталась закрепиться на Северо-Западе Вендии. Но столетия, сопровождавшиеся гирканским завоеванием самого Иранистана и постоянным общением с вендийским населением, обратили их в вендийцев тоже.
Тем не менее, на уровне династических связей и переродившейся в нечто новое, веры в Огненного Бога, иранистанские корни не были забыты.
Форуг, человек молодой и неуемный, после того, как у него не получилось стать вторым человеком в Афгулистане, после великого эмира, и не удалось навязать тому в жены свою родственницу, стал подбивать своего благодетеля на поход в Вендию.
В то время один из «иранистанских» князей был свергнут и убит. И вот его-то трон, пожелал занять Форуг, согнанный Давраном с родовых земель.
Конечно, не яви сам Керим такого желания, у иранистанца ничего бы не вышло.
Керим, не был полоумным тираном как Давран, но мягким человеком его бы никто не назвал. Просто, чтобы утешить Форуга, он бы на войну не пошел.
Другое дело, что вендийский поход в случае удачи сулил сплошные выгоды. Победитель должен был заполучить большую добычу, приобрести славу завоевателя. У Керима была та же забота, что у любого правителя, пришедшего к власти во время жестокой войны. Ему нужно было занять чем-то вечно голодные, требующие жалования и подарков, войска. Да и сплавить подальше неугомонного Форуга было неплохой идеей.
Армия Керима, усиленная набранными им в Степи наемниками, и включавшая отряды воинов Форуга, перешла через заснеженные перевалы Химелийских гор.
Легкость завоевания богатейшего региона поразила самого Керима.
Представление о какой-то невероятной изнеженности (или столь же невероятном миролюбии) вендийцев, все же стоит отнести к мифам.
Но именно Золотые Города пребывали в такой раздробленности и так были ослаблены взаимными распрями, что ворота, в самом деле, открывали, чуть ли не при появлении первых вестей о приближении афгульской армии.
Конечно, без сражений не обошлось.
Но пришельцам с севера везде сопутствовал успех.
Войны в Вендии в тот период часто напоминали жестокие и кровавые, но изысканные ритуалы, правил которых придерживались все участники. Тогда как Керим, прошедший выучку у самого Карраса, действовал с беспощадной эффективностью, которая всегда отличала его тестя.
Всего два года понадобилось Кериму, чтобы поставить на колени богатейший регион.
Дарить такой богатый край Форугу, Керим не собирался, хотя свой «наследственный» город тот все же в управление получил. Это сыграет свою роль позже, а пока Золотые Города стали частью Афгулистанского Эмирата.
Человек практичный, Керим понимал, что сама природа, оставившая между Афгулистаном и Вендией один узкий перевал, будет способствовать распаду его владений на две части. Но он намеревался бороться с этим, прибегая ко всем испытанным способам. Сам проводил время то в Гхоре, то в славнейшем из Золотых Городов – Дахлизе. Перемешивал своих подданных, вендийцев отправлял служить на север, а афгулистанцев и степняков – в Вендию. Всячески способствовал обращению вендийцев в религию Огня.
Кериму было двадцать, когда Каррас возвел его на трон Гхора. Прожил он больше восьмидесяти лет, следовательно, оказался числе правителей с самым долгим сроком пребывания у власти за всю историю Хайбории.
Ему не было еще сорока, когда он завоевал Золотые Города.
За свое долгое правление Керим сделал невероятно много для того, чтобы северная Вендия приобрела именно тот вид, который сохранит потом многие века.
Даже ослабление, и последующий упадок Афгулистана, под новыми ударами из Степи и с Плато, не затронут этот край.
