[Chertoznai]

Сомниум
(переделка Пограничья, после схватки )

Солнце только начинало медленно садиться, цепляясь за верхушки высоких сосен, как глаз Сомниума уловил движение впереди. Усталой походкой шел человек в облачении жреца Митры, лошади не было, из оружия только толстый посох. Через плечо был перекинут здоровый мешок.
Сомниум довольно оскалился и повернул лошадь с дороги. Вытащил и натянул тетиву на лук. Глубокий снег и дующий в сторону ветер позволили подобраться незамеченным к жрецу на двести ярдов. Тот производил шума больше, чем десяток зеленых новобранцев, громко дышал и топал ножищами, явно не соизмеряя силы с дорогой. Наконец он не выдержал и оперся на ствол дерева, отдышатся.
Момент был подходящий, и упускать его было нельзя. Сомниум перехватил поудобнее рукоять своего лука и выпустил стрелу. Стрела описала пологую дугу, и вонзилась в спину путнику. Жрец с криком боли обернулся. Как раз вовремя чтобы получить вторую стрелу в плечо.
Северянин не спеша, подъехал к раненному слуге Митры.
- Это тебе подарок из Гипербореи, мразь.
- Со мной сила Митры, нечестивый ублюдок!
- Ну да, ну да, - гиперборей засмеялся. Это я уже слышал от тех жрецов, с которых снимали кожу в Халоге.
- Белоглазые ублюдки, Митра покарает вас всех! – жрец плюнул кровью в сторону гиперборея.
- Да неужели?! – Сомниум засмеялся. Поживем – увидим. А теперь ответь мне, о, служитель своего гнусного бога, не способного защитить себя, куда это ты так спешил?
- Ничего я тебе не скажу…
- Хорошо подумал? Я ведь могу твои раны перевязать и пытать до самого утра. Пытку холодом видел? Могу устроить…
В глазах жреца Митры мелькнул страх.
- Наступит день, и ты ответишь за свои деяния, собака.
- Да-да. Ну что же, будешь на Серых Равнинах, кланяйся Нергалу.
Сомниум пришпорил лошадь, моргенштерн описал дугу и врезался в голову жреца Митры, ломая череп. Тело в жреческой робе несколько минут побилось в судорогах и затихло, лишь иногда дергалась нога. Северянин спешился, развязал мешок. Несколько головок сыра, черный хлеб, связка сушеных грибов. Трофейная еда тут же перекочевала на круп лошади.

- Митраисткие ублюдки, - проворчал гиперборей, продолжая путь. Если он что-то и ненавидел больше чем вонючие специи, так это точно жрецов Митры, которые, своей миссионерской деятельностью стремились осчастливить наверно весь мир. Даже к пиктам, и тем, регулярно отправляли жрецов, дабы привить дикарям уважение к Солнцеликому. Причем как рассказывали знающие люди, зачастую отправлялись в путь босиком и безоружными, надеясь только на милость своего бога. Особого толка этого пока не возымело, с завидной регулярностью пикты жрецов убивали, а возможно и ели. Причем если жрецы шли даже к пиктам, то вопрос о более цивилизованных землях даже не стоял.
Уж на что Пограничье – дыра, но даже здесь можно было встретить жрецов Митры. Большинство населения предпочитало верить в местное божество, олицетворением которого был Царственный бык, зверь совершенно громадных размеров. Но разве это могло остановить фанатиков, готовых умереть ради того, чтобы даже кучка немытых дикарей-пиктов уверовали в Митру.
«Наверняка поблизости община митраистов, туда и рассчитывал добраться затемно этот жрец» - размышлял гиперборей. «Ну, попадись они мне только…»

Дорога гиперборея как раз и вывела на небольшой приземистый храм, окруженный частоколом. Вероятно, он больше предназначался от зверья, а вот от лихих людей вряд ли поможет. С другой стороны им тут и поживиться особо нечем, потому может и не трогают. А, учитывая то, что жрецы Митры искусные лекари, так им за лечение может перепадать время от времени несколько монет или нога оленя или несколько тушек зайцев.

Сомниум отъехал на полмили, насыпал овса лошади, и накрыл ее теплой попоной. Сам же с булавой в руках направился к источнику митраизма в этой глухомани.
Накинув легкий капюшон из шерстяной ткани на голову, гиперборей решительным шагом подошел к грубой калитке и замолотил кулаком в латной перчатке по стылым бревнам.
- Помогите!
И снова забарабанил по калитке.
- Кто там? – раздался, наконец, голос по ту сторону частокола.
- Усталый путник, я замерз, мне нужна помощь!
Сказать это без смеха гиперборею было тяжелее всего. Послышалась возня с промерзшим засовом, и жрец открыл калитку, держа факел над головой.
- Мы рады тебе, странник. Чем может наш скромный приют помочь тебе?
- Помогите очистить мир от жрецов Митры…
Служитель Светоносного с удивлением смотрел на рукоять кинжала в своем животе. Резкий рывок и острая сталь вспорола брюхо. Ноги жреца Митры подкосились, он упал. Гиперборей переступил через него и деловито направился к единственному зданию.
Сомниум распахнул дверь и оказался в довольно большой молельне, где было человек восемь жрецов, сидящих на узких скамьях, и внимающих седобородому старцу, возле алтаря. Северянин не обращая внимания на удивленное лицо старца, огляделся, как раз возле входа стоял высокий узкий шкаф со свитками. Гиперборей перевернул шкаф, надежно заблокировав вход. На грохот от падающей мебели обернулись теперь уже все слуги Митры.
- Это Храм Митры! – наконец нашелся седобородый. Веди себя согласно этому!
- Хорошо. Так и буду – смиренно произнес гиперборей и, ухватив булаву двумя руками размозжил голову ближайшему жрецу. Сила удара отбросила тело на пол, разметав стоявшие на полу свечи.
Глаза жрецов и без того вытаращенные стали еще больше, когда Сомниум скинул рукой капюшон и распахнув плащ, продемонстрировав черного ворона на кольчуге.
- Кто первый на встречу с Митрой?
В гиперборея как будто вселился демон, он обрушил на панически мечущихся жрецов град ударов. Сейчас он напоминал волка, ворвавшегося в овчарню, когда спятившее от крови и количества добычи животное убивает направо и налево. Режет горла жалобно блеющим животным, не задумываясь о том, что в силах унести всего лишь одного барана. Жрецы пытались прятаться под скамьи, забиться в какие то углы, судорожно моля Митру о спасении. Но сегодня Митра их не слышал. Смертоносная северная сталь дробила черепа и ломала кости без всякой жалости. Мозги, кровь на полу и стенах, стоны смертельно раненных стали украшением Храма Митры на этот вечер.
Седобородому Сомниум размозжил череп прямо на алтаре Митры. Одному жрецу повезло больше и он, ценой невероятных усилий, извиваясь, как ящерица, сумел отпихнуть шкаф и вырваться наружу. На полпути к калитке гиперборей его и догнал, и остервенело вколотил в снег останки тела в жреческой робе.
Сомниум стоял, опершись на рукоять булавы и тяжело дышал, смотря на кроваво-красную проплешину, напоминающую зингарский цветок. На том месте, где должна быть голова, сплошное месиво из костей и буро-розовой жижи. Плюнув на труп жреца, северянин отправился к калитке. В неверном свете факела он заметил, что даже на заснеженных лапах ели, в десяти шагах от тела, сверкают замерзшие рубиново-красные капельки крови и рваный кусок мозга.

С момента уничтожения гнусных жрецов Митры прошла уже почти неделя и северянин начал пересекать Киммерийские горы. Сомниум дышал полной грудью, радуясь тому, что наконец-то он чувствует обжигающий холодом воздух, и такой же холодный ветер.
Что совсем удивительно больше ему в дороге через Пограничье никто не встретился. Изредка попадались следы охотников. Но бандитских шаек, или дружин баронов (мало, чем отличающихся от шаек) он так и не встретил. Один раз попыталась его остановить какая-то девушка, что-то вопя о засаде. Ну да он на таких «спасительниц» уже насмотрелся по пути в Бельверус, последней, кстати, вот этим самым моргенштерном и проломил голову.

Сомниум третий день ехал по тропе, змеей вьющейся среди нагромождений скал и валунов. Дорога бежала, оставляя позади себя грохочущие водопады, сбегающие по бесконечным ступеням скал и ущелья, покрытые туманами.
И надо было такому случиться, что гиперборей наткнулся на лагерь охотников за рабами, разбитый в двух десятках ярдов от дороги.
Гиперборея спасло несколько вещей, ибо один воин против двадцати человек никогда не выстоит, а уж тем более, если любой из этих двадцати знает с какого края браться за меч. Гиперборея спасло, например то, что его появления не ждали, то, что выставленный караул наплевал на свои обязанности и играл в кости, то, что с утра он сам видел свежие следы оставленные горным бараном и загодя натянул лук и держал стрелу на тетиве.
Так или иначе, его появлению обрадовались и, услышав крик «Брать живым» все вопросы по своей дальнейшей судьбе у него исчезли.
Поэтому спустя три удара сердца иззубренная стрела пробила легкое то ли самого быстрого, то ли самого глупого охотника за рабами. Туранец который, широко размахивая скимитаром и вопил, как ишак заполучил стрелу прямо в рот, наконечник вышел из затылка на ладонь. Бросив лук в налуч Сомниум выхватил из специальной петли булаву, как раз во время, чтобы отбить удар в ногу и наотмашь нанес мощный удар по голове другого охотника за рабами.
Бритуниец попытался схватить лошадь за уздцы, но гиперборей поднял ее на дыбы, копыто как раз угодило в плечо неудачника, отбрасывая его назад. Впрочем, у того хватило ума откатиться от копыт. Ремешок, которым крепился налуч к упряжи неожиданно лопнул, и лук Сомниума упал в снег. Времени подбирать его, уже не было.
Гиперборей пришпорил лошадь, намереваясь проскочить лагерь, пока охотники за рабами еще не опомнились настолько, чтобы задавить его просто числом. Северянин уже видел, как трое человек спешат с длинными копьями наперевес. Верная смерть для лошади, но тогда ему придется принимать бой, а это уже лишнее.
Пригнувшись к самой гриве гиперборей несся вперед, внезапно перед ним выросла фигура воина с мечом в руке. Сомниум заставил лошадь прыгнуть и в прыжке моргенштерн сошелся в ударе с мечом, посыпались искры, и меч лопнул, булава по инерции обрушилась на плечо воина.
Северянин пришпорил лошадь и очень скоро разъяренные крики остались за спиной.