[Брэнт]

Эдвину снилось, что он мертв. Это было очень странное чувство. У него словно кто-то отобрал все желания, кроме нескольких. Зато они были особенно сильными. И больше всего ему хотелось снова ощутить жизнь... и чтобы исчез проклятый холод.
Холод. Он нарастал и нарастал.
В итоге Эдвин не выдержал и снова проснулся. Но холод никуда не исчезал.
Через несколько мгновений немедиец сообразил, откуда именно он исходит: что-то через одеяло касалось его левой щеки. Эдвин аккуратно выглянул из укрытия, которое он соорудил над своей головой, чтобы согреться.
Увиденное превзошло все его ожидания.
У изголовья его кровати стояла девочка. Пара секунд понадобилось Эдвину, чтобы понять, что он знает ее.
Звали девочку Ниона. Она была дочерью короля Нимеда и очень часто сопровождала отца на торжественных церемониях. Еще про нее было известно, что несколько седмиц тому назад она пала рук неизвестного убийцы.
Утреннее солнце уже неплохо освещало комнату, и Эдвин без труда различил красное пятно на платье девочки, которое находилось именно в том месте, куда следовало бы наносить удар, имея целью поразить сердце. Этот факт, вкупе с неестественной бледностью девочки и исходившим от нее холодом убедил Эдвина в том, что перед ним не чудом спасшийся ребенок, а самый настоящий мертвец.
Далее молодой Эберхарт действовал столь быстро, как никогда до этого в своей жизни. Он вскочил на кровать, одновременно перемещаясь к стене, на которой в ножнах висел меч, до сего дня исполнявший исключительно декоративную роль. На то, чтобы извлечь его и приставить кончик лезвия к горлу девочку, у немидийца ушло времени не более одного вздоха.
- Ты что такое? – задал Эдвин весьма разумный для нынешнего своего состояния духа вопрос.
Как ни странно, но Ниона на него отреагировала. Она едва заметно пожала плечами. Меч, уткнувшийся ей в шею, она, казалось, не замечала вовсе.
- Не стоит мучить ребенка столь сложными философскими вопросами.
Автором фразы был молодой человек, что устроился рядом с дверью. Вернее сказать, он подпирал ее своей спиной. Явно, на случай возможного бегства Эдвина.
Выглядел парень под стать принцессе Нионе: столь же бледный, с запавшими щеками и почти отсутствующей мимикой. Видимых ран у него не было, зато на шее красовался платок, из тех, что недавно вошли в моду среди состоятельных горожан. Это навело Эдвина на мысль, что перед ним бывший висельник.
- Тогда ответь ты, - сказал купец, потому что чувствовал, что обязательно надо что-то говорить, чтобы не свалиться в панику. Мертвецы не спешили на него набрасываться, но от этого они не переставали быть мертвецами.
- Пожалуйста, - ответил висельник. – Мы с принцессой восставшие. Нас убили, но мы поднялись из могил и сейчас, как можем, поддерживаем свое существование.
- Мы едим живых, - неожиданно добавила принцесса.
Эдвину едва хватило выдержки, чтобы не снести ей голову.
- Не стоило этого говорить, девочка, - заметил ее мертвый приятель.
- Меня вы тоже хотите съесть? – поинтересовался Эдвин дрожащим голосом.
Пока что его необычные гости были с ним откровенным, и он надеялся на еще одни честный ответ. На случай, если он окажется положительным, у Эдвина в голове уже сложился план действий: рубануть девочку и выпрыгнуть в окно, путь к которому ему никто не прикрывал. Был, конечно, приличный шанс разбиться, но перспектива побыть чьим-то обедом радовала Эберхата куда меньше.
- Нет, конечно, - сказал висельник. Эдвину показалось, что слишком поспешно, словно он стремился опередить Ниону. – Иначе мы бы не стали дожидаться, пока ты проснешься, и уж, тем более, тянуть до рассвета. Если ты помнишь, я потревожил твой сон ночью, но в темноте ты нас не заметил.
- Тогда чего вам надо? – Эберхарт пытался скрыть облегчение в голосе, но не был уверен, что ему это удалось.
- Для начала, поговорить, - ответил мертвец и в качестве жеста доброй воли отошел от двери на два шага. – Ниона, подойди, пожалуйста, ко мне – ты пугаешь нашего гостеприимного хозяина. А ты, Эдвин, лучше сядь и воткни меч на место. Я маг, и мне все равно, как тебя убивать: с этой железякой в руках или без нее.
Ниона едва заметно улыбнулась Эдвину. Эта ее улыбка выглядела нисколько не зловеще, она была милой и какой-то жалостливой. И немедиец опустил меч. Он сделал это еще до того, как принцесса отошла от кровати и приблизилась к своему старшему товарищу.
То, что она не набросилась на него, немного успокоило Эберхарта, но моральных сил окончательно расстаться с мечом он в себе не нашел. Так вместе с ним и уселся, на край постели, как и советовал ему висельник.
- Я лучше так, - со смущением проговорил он.
- Как знаешь, - не стал спорить оживший покойник. – Мне кажется, что ты уже в состоянии вести беседу, а от меча в этом деле помехи никакой.
- Действительно, - согласился Эдвин, но оружия в сторону не отложил.
- Ты, наверное, хочешь знать, - предположил висельник, - зачем мы к тебе пришли?
Эберхарт кивнул.
- Это вопрос, на который нельзя ответить коротко, – сообщил гость.
- Не поверите, - Эдвин решил, что с мертвецами лучше быть вежливым, и избрал обращение на «вы», - но я предпочту не короткий ответ. Лучше все с подробностями. Визит мертвой принцессы – не самое ординарное событие в жизни купца, согласитесь господин...?
- Филро, - представился мертвец. – Просто Филро, никаких господ. Это лишнее. Принцессу Ниону ты знаешь, да и твое имя нам известно. Так что, первый этап знакомства мы благополучно оставили позади.
- Тогда переходим ко второму, Филро, - молодой торговец чувствовал, что любопытство и интерес ко всему необычному начинают постепенно одерживать в нем верх над страхом. – Я хочу знать, как вы оказались в моей спальне.
- Начнем с того, что меня убили, - принялся было рассказывать Филро, но вдруг прервался. – Нет! Сначала убили ее, - уточнил он и указал на Ниону. – Но это факт известный. О смерти принцессы в столице известно всем и каждому. Да и не только в столице. А вот моя смерть оказалась обделена общественным вниманием. Но знаешь что Эдвин: в том, как мы с Нионой расстались с жизнью, есть очень много общего. В-первую очередь то, что нас убили совершенно незаслуженно.
- Мне было страшно, - сообщила Эдвину о своих впечатлениях девочка. – Очень страшно.
Ее слова прозвучали сухо. Сейчас она явно не испытывала ничего схожего со страхом: скорее всего, в полной мере мертвецам это чувство знакомо не было. Зато, Эдвин это очень четко понял, она ни капли не приукрасила свои тогдашние эмоции: перед смертью принцессе пришлось испытать настоящий ужас.
- Она не понимала, за что ее убивают, - продолжал Филро. – Я же понимал, за что, но мне никак не удавалось объяснить, что, на самом деле, не за что. Меня схватили через три седмицы после гибели принцессы. Дней десять королевские дознаватели потратили на допросы пополам с пытками, после чего отправили на виселицу.
- Тебя обвинили в убийстве Нионы? – спросил Эдвин.
- Пытались обвинить, - ответил мертвец. – Сначала они утверждали, что это я зарезал принцессу, используя магию, чтобы отвести от себя мечи и стрелы охранников. Но все же мне удалось доказать, что хоть я и находился в момент покушения в квартале, прилегающем к дороге, по которой везли Ниону, но был в совершенно другой его части: назвал свидетелей, и те благополучно подтвердили мою версию. Но меня не отпустили. Нет, они просто изменили обвинение. Теперь по их версии я занимался тем, что ворожил, защищая настоящего убийцу. Королевские маги отыскали следы моих заклятий. Оказалось, что ими действительно мог пользоваться некий маг, помогая осуществлять покушение. Конечно, имелась еще сотня способов их применения, но это никого не интересовало. Стража получила приказ покарать убийц и добросовестно его исполняла. Таких, как я, «возможных соучастников преступления», мне думается, они перевешали не меньше пяти десятков. Кого-то даже казнили прилюдно.
- Дураки, - заключила принцесса.
- Пожалуй, - согласился с ней Филро. – Только вот убивать магов – это занятие очень неблагодарное, особенно, если маг не хочет умирать.
- Ты не хотел, - на этот раз пришла очередь Эдвина делать выводы.
- Очень не хотел, - сказал покойник. – Меня просто разрывали на части злость и обида. Я погибал совершенно не за что. И тогда я решил не умирать.
- Разве такое возможно? – удивился молодой Эберхарт.
- Только, если знаешь соответствующие заклятья, - ответил Фирло. – И вдобавок нужно обладать недюжей смелостью. Во-первых, ты лишаешь себя нормального послесмертия. Во-вторых, очень много живых мертвецов в первые же мгновения своего нового существования сходят с ума. Но я, как ты видишь, благополучно избежал этой участи. Зато обрел немело других проблем: мне постоянно холодно, о доброй половине чувств у меня остались только воспоминания, я вынужден питаться людьми, чтобы думать и просто держать себя в руках...
- Постой! Постой! Об этом поподробнее.
- Ты уверен? Может, лучше обойдем эту тему?
- Нет. Я точно хочу знать.
- Тогда слушай. Здесь все очень просто. Мы, мертвецы, пьем кровь, чтобы заглушить холод в венах. Думаю, даже ты его ощущаешь, когда находишься рядом с нами. Чтобы думать, мы едим мозг, чтобы получить знания жертвы - печень. Остальные части тела восстанавливают наши чувства. Рассказать, что за что отвечает?
- Не стоит. В общих чертах я понял.