[Зогар Саг]

-Хорошо говоришь стигиец - Брон снисходительно глянул на своего собеседника- но сдается мне ты что-то недоговариваешь. Ты предлагаешь мне очень много- и вся для того, чтобы спасти страну, правителей которой ты сам ни во что не ставишь. И ты сам зовешь нас к границам Стигии, не боясь, что мы не остановимся на Стиксе.
Я уже говорил, что король пиктов мудр - произнес Геб-Дуат - что же начну с последнего вопроса. Ваших войск мы не особо боимся, вам не понравится в нашей стране - она слишком жаркая для вашей северной крови, вам придется воевать в пустыне, да и грабить в Стигии после гирканцев особо нечего. Что же до моих интересов -Черный круг давно не един, в нем существуют разные клики, лишь временно объединившиеся перед лицом гирканской угрозы. Одни хотят только изгнания гирканцев и освобождения Стигии. Другие - к кому принадлежу и я - считают, что хоть степняков нужно изгонять, но спасать страну уже поздно. Стигия выродилась: ее знать погрязла в ничтожестве, правители превратились в бесхребетных слизней, пресмыкающихся перед грязными кочевниками, народ все больше обращается к чужеземным богам. Но ведь лавное это не сама Стигия- главное это сила и слава Змея. Страна в упадке - что же она была таковой и тысячелетия назад, когда с востока пришел народ кхари, покоривший Королей-Титанов, но сам принявший учение Сета. Сейчас уже ни в ком не осталось божественной крови, а кхари выродились, став неспособными противостоять потомкам тех, кто в свое время изгнал их с далекого Востока. Но культ Змея не знает народов и границ: некогда он был распространен от гор Гипербореи до влажных джунглей черных королевств. Священные алтари Сета еще окропит кровь жертв и будет неважно, кто их принесет, стигиец, дарфарец, кофиец…или пикт.
-Так ты хочешь чтобы я …- медленно произнес Брон.
-Я хотел бы чтобы король пиктов даровал нам право проповедовать учение Отца-Сета среди его народа- произнес Геб-Дуат.
-Один такой жрец уже приходил к пиктам и рассказывал им про своего бога- усмехнулся Брон- скучный бог, нудный. Он требовал, чтобы мы отреклись от наших обычаев, перестали поить богов кровью пленных, не возлагали головы на алтари. Ты не этого ли хочешь?
-Неужели ты спутаешь жреца Сета с тупоголовым митраитом? - искренне возмутился Геб-Дуат. - Мой бог не страдает излишним человеколюбием - ни к рабам, ни к пленным, ни к черни. И я восхищаюсь вашими обычаями и обрядами. Ваши колдуны отдают пленников змеям, тиграм и другим зверям посвященных лесным богам. А у нас еще король Хетсеп Третий чтобы выслужится перед Аквилонией запретил выпускать на улицы питонов.
Брон нахмурившись, посмотрел на жреца - да уж это не Арус, а его бог - явно не столь благостный как Митра. Скорее – да, скорее он будет больше похож на богов самих пиктов. Что же одним богом больше - чем плохо? Возможно, новая религия поможет скрепить пиктскую империю
-Что же – кивнул Брон - в конце концов, разве не Белый Змей является покровителем моего рода? Действуй жрец. Если тебе удастся поразить Ролга, я разрешу тебе и твоим братьям проповедовать в нашей империи и никто их моих воинов не посмеет вам препятствовать. Но если ты вздумаешь обмануть меня - он замолчал и это молчание было красноречивей слов.
-Мне достаточно этих слов, о король!
-Тебе может что-нибудь нужно, жрец? - перешел на деловой тон король.
-Мне? Да пожалуй, ничего…хотя. Вот есть ли кто-нибудь в столице, кто был бы связан тесным родством с твоим братом.
-Здесь - Брон задумался - да вроде бы..хотя постой. Тринадцать лет назад, прежде чем отправится в Аргос, Ролг сошелся здесь с дочерью одного из младших вождей и оставил ее здесь брюхатой. У нее родился парень и вроде бы он до сих пор жив- я видел его бегающим среди воинов несколько дней назад. Если надо- я могу отдать его тебе.
-Очень хорошо, мой король - произнес жрец, расплываясь в змеиной улыбке.- Поверь мне- твой двоюродный брат уже обречен.

Добавлено через 26 секунд
Главный храм Митры в Мессантии по-прежнему подавлял своим величием – и огромными размерами и изяществом могучих колонн у входа в храм и затейливыми барельефами на стенах. Но по ступеням храма уже несколько десятков лет не проходили ноги верующих- только грязные варвары проходили к сорванным с петель дверей, что бы возложить на ступени отрубленные головы врагов- аргосцев, зингарцев, шемитов. Внутри самого храма белоснежные стены были замараны копотью от многочленных костров, осквернены нечистотами, изящные скульптуры были разбиты. На алтаре Митры безумные пиктские шаманы вырвали сердца у своих жертв и гадали на их потрохах, вместо утонченных благовоний тут теперь чадил дым от сгорающей белены. Но затем пиктским колдунами пришлось потесниться - на их место пришли новые владыки, исповедующие собственное учение, более уточенное и от этого - еще более страшное.
Мраморный пол всюду покрывали пятна запекшейся и свежей крови. По углам стояли массивные бронзовые кадильницы в виде пузатых и клыкастых идолов. Из их пастей, ноздрей и глаз шел удушливый дым, повсюду распространялся приторно-сладкий запах. Более крупные идолы - из бронзы, камня и черного дерева - стояли по углам стены, там, где прежде располагались изображения божеств митраистского пантеона. Новые боги были клыкасты и страшны, полулюди-полузвери, с гипертрофированными половыми органами они переплетались в сладострастных объятиях, застыв в самых непристойных позах, какие только может придумать развращенный ум. Алтарь из белого мрамора был скользким от крови – и отнюдь не пустовал. На нем корчилось и рыдало существо, еще совсем недавно бывшее миловидной кофийской девушкой. Сейчас же все ее тело покрывала сеть многочисленных надрезов, складывавшихся в затейливую паутинку почти скрытую потеками крови. Несколько пальцев на правой руке были отсечены, другая рука была освежевана почти до локтя. Лицо покрывали страшные ожоги, левый глаз был попросту выжжен. Девушка бы уже давно померла был от ужаса, боли и потери крови, если бы еще перед церемонией ее не заставили принять особым способом приготовленную настойку черного лотоса.
Над жертвой стоял смуглый черноглазый мужчина - пикт, но слишком массивное телосложение, заставляло думать, что в его жилах текла и какая-то иная кровь. Одет он был в шелковые одеяния аргосского вельможи, под которым, тем не менее висел острый меч, принадлежавший некогда аквилонскому военачальнику. Засаленые черные волосы охватывал золотой обруч, на пальцах блестели перстни с драгоценными камнями. Мужчина держал в руках извилистый, подобно языку пламени клинок, который он заносил над девушкой, его некрасивое, словно вырубленное из камня лицо, искривляла гримаса кровожадной похоти. Пикты не переняв не одного из достоинств цивилизации, как не странно быстро перенимали все ее пороки - особенно те которые соответствовали их кровожадной натуре. Уточенные и относительно гуманные культы Митры, Иштар и Асуры не принимались лесными дикарями, однако садистская жестокость и извращенные обряды культа Золотого Павлина, пришлись им по душе и особенно их королю Ролгу.
Вот и сейчас он со скотским вожделением взирал на изувеченное тело.С той же извращенной страстью смотрели на девушку и остальные люди столпившиеся возле алтаря. Здесь были и разукрашенные татуировками пикты и черноволосые шемиты, похотливо причмокивающие полными губами. На их желто-красных одеяниях чернел силуэт распахнувшего хвост павлина. Рядом с ними стояли черные дарфарцы в набедренных повязках, чьи эбеновые тела покрывала замысловатые ритуальные шрамы, а зубы подточены как у хищных зверей. Поклонники Иога, Повелителя Огня они увидели в Золотом Павлине своеобразное местное воплозщение божества и привнесли в темный культ элементы собственных ритуальных практик.
В руках все они держали чаши и кубки, которые они подносили к канавкам для стока крови, вырубленными в камне. Стройные полуобнаженные девушки, держащие кубки с кровью, облизывали красные губы и терлись смуглыми, белыми и черными телами об участников церемонии, распаляя их похоть в предвкушении оргии, что развернется после финального жертвоприношения.
А на пьедестале за алтарем, где ранее стояла мраморная статуя Митры, сейчас возвышался идол Золотого Павлина распустившего хвост. С шеи свисало ожерелье из черепов- с каждой новой церемонией оно обновлялось. Клюв демонического божества был распахнут и из него высовывался тонкий извивающийся язык, алые рубины глаз отражали зловещий отблеск красных и черных свечей, в семисвечниках рядом с алтарем. Казалось, что и само божество с нетерпением жаждет своего участия в кровавой оргии.
Жрецы и жрицы вокруг алтаря затянули заунывное песнопение и король Ролг занес свой клинок..
- Прими эту жертву, о великая Птица Огня!- выкрикнул он, проводя острым ножом наискось от левой груди девушки к бедру. Из огромной раны алым потоком хлынула кровь, залив алтарь, самого короля и стоявших возле него жрецов. В разверстую рану вывалились внутренности, которые тут же ухватили жадные пальцы столпившихся возле алтаря изуверов. Жадными пальцами они лезли вовнутрь страшной раны, вырывая из тела еще живого человека куски внутренностей и отправляя их рот. Острый нож сверкнул еще раз, наконец, заканчивая ужасные муки девушки - Ролг ухмыляясь, отправил в рот окровавленное сердце. У его ног уже змеями вилась, сверкая белками глаз полногрудая кушитка, начавшая освобождать Ролга от одежды, руками и ртом лаская могучее тело вождя. За его спиной раздавались приглушенные стоны и вздохи - кровавое действо уже сейчас переходило в неудержимый праздник плоти.