[Зогар Саг]

Чернокожая наложница, изо всех сил старалась увлечь пиктского владыку на пол. Тот уже готов был уступить ее домогательствам, когда краем глаза вдруг уловил какое-то смутное движение возле идола. Ролк присмотрелся, щурясь от едкого дыма кадильницы щиплющего ему глаза, несколько раз моргнул и вдруг застыл не в силах поверить своим глазам.
Этого не может быть. Это просто немыслимо.
Истошный крик кушитки у его ног, подхваченный отчаянным визгом остальных наложниц убедил Ролга в том, что ему это не мерещится. Беглый взгляд брошенный на его сподвижников только подтвердил это - даже лица негров были пепельно-серыми.
Золотой Павлин спустился с возвышения.
Это уже не был мертвый металл - исполинская птица, в два раза больше идола, словно состояла из искрящейся огненной плоти. Павлина демон напоминал только распущенным хвостом, усыпанного множеством выпученных глаз, непрестанно вращающихся в орбитах. Острый клюв, в котором сверкали тонкие острые зубы, раздвоенный язык, пляшущий между ними и огромные перепончатые крылья, придавали чудовищу сходство с драконом. Воротник из каких-то игл и шипов окаймлявший тонкую шею усиливал это сходство. Глаза горели живым огнем и в них читалось невыразимая злоба и космический голод с которым демон рассматривал толпу своих почитателей.
Чешуйчатая лапа коснулась алтаря и острые когти сжали изуродованное тело, в один миг смяв его, словно клочок ткани. Брызги выдавленной кровянистой жижи разлетелись в разные стороны, забрызгав всю паству Золотого Павлина. Те словно придя в себя, метнулись к выходу, расталкивая и мешая друг другу явно не веря, что их демоническое божество одарит их сейчас своими милостями. Ролг сохранивший присутствие духа, выхватил меч, но Золотой Павлин распахнул огромные перепончатые крылья и издал пронзительный крик, отразившийся от всех стен храма и опавший по центру. Ролг выронил меч и схватился за уши, сквозь сомкнутые пальцы потекла кровь.
Чудовищный демон взмыл под самый купол храма и, распахнув крылья, с ужасающим клекотом обрушился на свою добычу.
Когда наутро перепуганная стража Ролга таки осмелилась заглянуть в главный зал, храма ее глазам предстала жуткая картина - потеки запекшейся крови, безобразными кляксами покрывали пол, стены и потолок, везде валялись изуродованные части человеческих тел. Лишь по обрывкам одеяния сумели опознать короля Ролга. Гигантский идол Золотого Павлина бесследно исчез.
Вскоре уже вся Мессантия знала об ужасной находке в бывшем храме. Шаманы пиктов говорили о неминуемой каре лесных богов обрушившихся на отступника, по всему Аргосу прокатилась волна погромов – хайборийцев и шемитов. Последние защищая свою жизнь, тоже взялись за оружие. За них вступилась часть вождей кланов, считающих себя наследниками Ролга. Уличив момент со стороны моря нагрянули барахтанские пираты, а с востока в объятый безумием Аргос вторглись гирканцы.
В этот момент уже некому было обратить внимание на концентрацию войск Брона в Зингаре и в Пуантене. Войска короля королей пиктов вторглись в объятый кровавым безумием Аргос, почти не встречая сопротивления. Шаманы пиктов призывали варваров покориться «наследнику крови Горма». По одиночке и целыми отрядами переходили пикты на сторону Брона. Уже через несколько дней он торжественно въехал в Мессантию. Первым его приказом стало поголовное истребление здесь всех иноземцев- в первую очередь шемитов и аргосцев. Также он предал мучительной казни вождей- сторонников Ролга. Уцелевшие бежали на восток на милость гирканцев, кто-то сумел перебраться на пиратские корабли.
Многие пикты с удивлением заметили в рядах армии Горма смуглых чужеземцев в черных хламидах и бритыми головами. Иным из старых воинов припомнили Аруса и его проповеди противные духу истинного воина пиктов. Многие шаманы и подзуживаемые ими воины возмутились, были даже попытки избиения новых чужаков. Но Брон, всегда слывший яростным противником любого сотрудничества с хайборийцами на этот раз повел себя очень странно - он принародно объявил, что эти люди отныне друзья и союзники пиктов, что каждого кто посягнет на их жизнь ждет быстрая и жестокая расправа. Более того - он объявил, что теперь незнакомцы в черных хламидах получат право проповедовать учение своего бога - того, что имел облик змея.
Впрочем, стигийские жрецы Сета действовали иначе, чем служители Митры, в незапамятные времена приходившие обращать пиктов в свою веру. Стигийцы не требовали от пиктов отказаться от своих кровожадных обычаев, не призывали их прощать своих врагов, даже не уговаривали их отречься от старых богов. В ходе устроенных Броном публичных дискуссий между шаманами и стигийскими жрецами, выяснилось, что в их вере на самом деле много общего. Как и колдуны пиктов, стигийские жрецы почитали чудовищных звероподобных богов ( с легкостью отождествленных с Гуллахом, Йихилем и прочими божествами), стигийцы приносили кровавые и обильнее жертвы, ценили силу магии, не отягощаясь при этом всякими моральными предрассудками. Небольшая заминка произошла с Джеббал Сагом - пиктские шаманы ни за что не собирались признавать его одним из подручных великого Сета. Однако после того как сильнейший шаман пиктов вызвавший на колдовской поединок Геб-Дуата, скончался в страшных муках, съеденный изнутри могильными червями - остальные шаманы признали силу Бога-Змея. Больше таких недоразумений не возникло, пикты прибавили еще одного бога к своему и без того многочисленному пантеону, а их шаманы признали колдовское могущество стигийцев. В остальном в религиозной жизни пиктов ничего не изменилось. Стигийские жрецы не собирались просвещать и цивилизовать лесных варваров, существующее положение дел их даже больше устраивало - ведь так они представлялись еще более могущественными, а потому - и почитаемыми.
В то время в Стигии вспыхнуло восстание против власти гирканцев, во многом инспирированное жрецами Сета.. Воспользовавшись этим король Брон двинул свои войска на восток в земли Шема. Шествие пиктов ознаменовывались дикими грабежами и резней, шемиты бежали, ища защиты у восточных кочевников. Гирканцы ослабленные недавней войной с Немедией, были вынуждены оставить Стигию и бросить все свои силы против пиктского нашествия. С большим трудом им удалось остановить пиктов в центральных землях Шема, но западные приморские земли оказались надолго потерянными для них. Отныне южная граница империи пиктов пролегла по реке Стикс.