[Writer-X]

- Это совершенно неприемлемо, брат северянин! Если наш мир не изменится, он не имеет будущего! Мы катимся в пропасть! Не божья кара разрушит наш мир, а бесконечные войны и безудержное разрушение нашей природы. Плодородные поля моего родного Кофа вытаптываются жадными стадами, и никто ничего не делает против этого! Я думал об этом с ужасом и отчаянием, и не знал, как избежать нашего ужасного падения! Но – совершенно случайно я нашел ответ на мои вопросы! Устами младенца, как оказалось, действительно глаголет истина! И само это, кстати еще раз доказывает! Теория, неожиданно найденная мной, самой причиной своего нахождения доказывает сама себя! Есть путь из ужасной пропасти, накрывшей крышкой страдания весь наш мир! Свобода, равенство, братство всех на земле – вот наша цель! Вот! Понимаешь, северянин, ты – варвар с севера, и я, аристократ из благородной семьи – братья!
Конан снова открыл рот, чтобы возразить, что пока что им с графом брататься не с чего, но сидевший рядом с графом темноволосый кофит из-за плеча графа поднял руку в успокаивающем жесте, и поднес палец к губам. Аристократ тем временем продолжал:
- Все люди – братья. Все должны быть свободными! Не должно быть никакой власти, никаких ограничений, все это чушь, выдуманная тупыми монархами, для установления своей власти и ограничения всех других. Все люди должны быть равными, это необходимое условие для благоденствия. Не должно быть никакой власти, никакого управления, всех этих отвратительных королей и князей, графов и виконтов, отвратительных паразитов на теле здорового общества свободных ремесленников и крестьян. Наша цель – освободить наш мир, спасти его, раздавить многоголовое чудище, издревле отравляющее жизнь…
Конану эти странные бредни уже порядком надоели, и он, не смотря на протестующие жесты спутника аристократа, жестко посмотрев в глаза графу, произнес:
- Слушайте, благородный граф! Все что вы говорите это конечно очень интересно, и, я уверен, весьма важно для вас... И, я так полагаю, для ваших подданных. Но – что вы хотите от меня, простого воина? Правильно я предполагаю, что вы хотите устроить переворот?
Кофит удовлетворенно кивнул и довольно ухмыльнулся, явно выражая одобрение Конану, когда граф в некотором замешательстве замолчал, столь неожиданно и довольно резко прерванный. Граф же со странной смесью жалости и умиления посмотрел на киммерийца:
- Удивительно, мой друг, как созвучно мнение тебя, необразованного, но привыкшего к воле дикаря с желанием, давно вынашиваемым мною, философом и мудрецом. Это еще раз доказывает, что все люди равны, все мы братья и одинаково стремимся к свободе и благоденствию. Однако, к великому сожалению, пока что наши возможности не столь обширны. Однако у нас есть важное дело, которое мы можем сделать сейчас, и тем самым приблизить победу свободных людей над всем ужасным и…
- Какое дело? – вновь перебил его Конан.
- Твой ум еще столь неподготовлен… - вздохнул Фиори, - Ты еще так невысоко поднялся над общей серой массой, раздавленной гнетом тиранов! Однако отрадно видеть, как ты рвешься в бой! Слушай же, варвар! Вчера вечером в этот городок прибыла группа отвратительных шпионов. - лицо графа исказилось в неподдельной гримасе, глаза налились ненавистью. Он сжал руки в кулаки и продолжал:
- Эти проклятые собаки, вонючая отрыжка Нергала, кровавые наймиты кровавого короля, отвратительного паука Страбонуса, подобно гигантской пиявке присосавшегося к здоровому чистому боку кофийского народа в своем дворце в Хоршемише… Э-э… Так вот, эти отвратительные предатели собственного народа, кровавые шпионы отвратительного сатрапа… Э-э… Ну, в общем они маскируются под учеников мудреца, раскапывающего старые кости. Это абсолютно точные данные. Они в своей кичливой гордости предполагали, что народ, тысячелетиями угнетаемый кровавыми рабовладельцами, не имеет разума чтобы понять, ушей, чтобы слышать, и глаз, чтобы видеть! Но народ все слышит, все знает! Нам нужно настичь их и покарать, бросить их мучаться в предсмертных судорогах в пустынной степи!!!
- По нашим сведениям, это никакие не мудрецы. - вступил в разговор кофит-легионер. Голос у него был низкий и хриплый, по тембру звучания напоминающий боевой рог, - Крестьяне на рынке подслушали их разговоры. То есть мудрец только один, старик, но он приставлен к ним только для видимости. Как я думаю ты уже сообразил, - кофит улыбнулся Конану и на его лице стал виден длинный и тонкий белый шрам, явно от удара меча, - в связи с тем, что произвол власти стало невозможно терпеть, мой господин решил поднять восстание, о чем он тебе и рассказал. Кратко. Мда, кхм… Но поскольку он не единственный из кофийских аристократов, решившихся на выступление против короля, то в Хоршемише забеспокоились. Насколько я понимаю, эта экспедиция - на самом деле, разведывательный отряд, отправленный людьми короля для рекогносцировки и анализа состава сил сопротивления. Шесть дней назад они прибыли сюда, в Таразол, после чего приобрели на рынке, очевидно в основном для маскировки, партию рабов, тридцать человек, и отослали их вместе с частью своих людей вперед себя. Сегодня вечером оставшиеся разведчики выехали из города, направляясь к горам. Нам надо во что бы то ни стало их нагнать и уничтожить, так, чтобы собранная информация умерла вместе с ними.
- Да! – страстно воскликнул граф, - Смерть поганым королевским собакам!
Кофит криво и устало ухмыльнулся, и продолжал:
- Соответственно, мне нужны сильные бойцы. Королевских разведчиков двадцать человек, не считая старика и троих рабов, пришедших вместе с ними. Они все наверняка вооружены и почти наверняка прошли подготовку в кофийской армии. Однако у них точно нет лучников, и я не думаю, что они опытные бойцы – наша армия сейчас рассыпается, профессионалы уходят, денег совсем нет… Я испытал это на собственной шкуре, - вздохнул Фионас. Он помрачнел, но затем продолжал:
- Нас немного – сейчас нас девятеро. Мы вынуждены торопиться, чтобы не упустить из, поэтому не можем набрать большой отряд. Мне нужен еще один человек. Вдесятером в горах мы могли бы их опрокинуть. Работа опасная, безусловно, но мы хорошо платим. По принесении графу ушей убитых, мы заплатим тебе двести золотых. Как, киммериец, берешься?
- Я уверен, тебя заинтересовало мое предложение, благородный и честный воин, - покивал Фиори, - Я чувствую, что тебе не терпится вступить в наши ряды, чтобы бороться во славу свободы и братства!
Конан не мог точно сказать, терпелось ему или нет. С одной стороны, две сотни золотых были весьма богатым вознаграждением, даже за достаточно опасную операцию, которую ему предлагали. На двести золотых он мог бы приобрести себе коня и новое снаряжение взамен брошенного в Сафаде, но… Против офицера-кофита он ничего не имел – Фионас даже был чем-то ему симпатичен, уверенный спокойный вояка, судя по всему сведущий командир. Однако ему не улыбалось выполнять задание, данное странным аристократом, у которого судя по речам, явно были не все дома. Конечно, Конан видал в своей жизни уже ораторов и революционеров, но… Граф Как-его-Там Фиори был каким-то иным… Да, он твердил о свободе и счастье, как и все революционеры, но его странные бредни о равенстве, братстве и всем таком казались Конану какими-то наивными, и неприятно фанатичными одновременно. Было в них что-то болезненное, что-то отдающее нездоровым помешательством – возможно, от их непонятности, возможно от того что граф излагал их с таким воодушевлением и каким-то жутковатым, почти религиозным фанатизмом, от которого их смешная на первый взгляд нелепость начинала казаться какой-то страной и жутковатой ересью. Но с другой стороны двести золотых… В конце концов, никто же не заставляет следовать идеям этого сумасшедшего, ему, Конану, важны только деньги, которые он за это получит…
К столику вернулся Алежандо.
- Вино скоро принесут, мой сюзерен, - поклонился он, затем, изящным жестом откинув плащ, сел на табурет по правую руку от Конана.
Конан раздумывал над предложением, изложенным ему графом, но неожиданно его внимание привлекло направление взгляда графа. Он смотрел поверх плеча Конана в направлении входной двери. Фионас тоже заинтересованно повернулся туда.
Киммериец тоже повернулся в ту сторону и у него неприятно засосало под ложечкой – в обеденный зал караван-сарая входили кофиты, в доспехах легионеров, человек пятнадцать, со щитами, на которых был изображен герб Сафада, ведомые офицером, как две капли воды похожим на того, которого Конан зарубил злополучной ночью в сафадской таверне. Правда, если всмотреться внимательнее, то видно было что сходство не абсолютно, у этого офицера были короткие усики, он был младше зарубленного Конаном, и немного коренастее, а на его мундире были знаки различия не капитана а лейтенанта. «Брат, наверняка,» - решил Конан, - «И ищут они меня. Поквитаться хочет.»
- Королевские с-собаки! – донеслось до Конана приглушенное шипение графа Фиори.