[Зогар Саг]

Их предводитель был для нее загадкой. Он был вместе с головорезами во время атаки на пиратов и он же одним из первый взошел на борт галеры. В бое он участия на принимал, но и никто и не пытался напасть на него. Она знала это, так как, затаив дыхание от страха, следила за боем из окошка своей каюты-узилища. Когда побоище прекратилось, худой, словно ултарская мумия, человек в черном одеянии уверенно прошел к ее каюте по залитой кровью палубе. Алисия, поняв, что сопротивление лишь еще больше разозлит завоевателей, открыла дверь.
Поначалу она надеялась, что новые хозяева всего лишь желают перепродать ее вагадийцам, на тех же условиях, что и ее прежних хозяев. Чернокожих же купцов, она надеялась прельстить обещанием баснословного выкупа, что дадут за нее родители- тем более, что между Вагаду и Империей существовали давние и прочные торговые связи. Однако предводитель пиратов, по всей видимости, имел на нее другие планы. После того как его головорезы, разграбили и сожгли корабль, они погрузились в свои пироги и взяв курс строго на юг. Судя по тому, как всю дорогу ее оберегал главарь пленивших ее пиратов, ему была нужна именно Алисия. Как он узнал о ее существовании и что за участь готовил ей - обо всем этом Алисия могла только догадываться, и догадки эти были самыми скверными. Человек в черном вызывал у нее безотчетный ужас и он был только сильнее, когда она заметила, что и сами пираты посматривают на него с каким-то суеверным страхом. Он не походил ни на одного из представителей известных ей рас и народов. На всех знакомых ей языках он говорил с каким-то непонятным акцентом, который совершенно не походил на гортанный выговор негров. Да и внешне он не очень-то походил на жителей Черных королевств - пусть он все время, несмотря на испепеляющую жару, кутался в темную хламиду, тем не менее, его лицо было открыто. Никакого намека на негроидность в его острых чертах не было, а кожа имела какой-то неприятный сероватый оттенок. Но было в нем, что-то неуловимо чуждое, что-то что заставляло Алисю вздрагивать всякий раз когда он случайно или намеренно прикасался к ней- словно ее задела своим холодным скользким телом большая змея.
Спустя несколько дней пироги варваров бросили якорь в гавани Ийфе- столице Черного королевства с таким же названием. Йифе была крайним южным оплотом пиратства в Западном океане, в порту здесь можно было встретить бандитов и наемников в свое время исторгнутых из более цивилизованных пиратских братств. Только здесь среди кровожадных черных дикарей, чья жестокость уступала только их развращенности, нашли они подходящее пристанище. Порты кишели разномастным сбродом, готовым на любое преступление ради ничтожной выгоды, а из глубин страны приходили черные татуированные дикари, пригонявшие на продажу толпы скованных пленников - двуногий скот, добытый во время набегов на Инкату и Вагаду. Здесь же в одном из постоялых дворов принадлежащего ушлому беглецу из Дуата, и остановилась разбойная свора. Их предводитель вместе со своей пленницей обосновался в ином месте. Видимо он был ничуть не стеснен в средствах, раз выбрал для жилья некое здание, расположенное во Внутреннем Городе, где проживали самые влиятельные люди королевства Ийфе, включая и того, кто на данный момент считался королем.

Алисия провела здесь около месяца, не выходя из комнаты и практически не общаясь ни с кем из местных, если не считать толстой служанки-негритянки приносящей ей еду. Но и из окна своего нового узилища она видела, что все страшные рассказы, что она слышала про Ийфе раньше, ничуть не преувеличены. Окно ее выходило прямо на большую площадь, где чуть ли не каждый день проводились какие-то показательные пытки и казни, какие только мог вообразить извращенный ум. Смотреть на них приходило, чуть ли не все население Внутреннего города. Здесь же возвышалась каменное изваяние свернувшегося кольцами огромного змея, окруженного идолами безобразных божков более низкого ранга. Чернокожие жрецы, одетые только в набедренные повязки из шкур больших пятнистых кошек, корчились в экстатическом танце под звуки тамтамов, на которых сморщенные старухи выбивали зловещий ритм. Перед истуканами приносились в жертву беспомощные пленники, а позже расчлененные тела варились в больших котлах и пожирались обезумевшей толпой, разгоряченной пальмовым вином и ромом. Старухи вновь начиная выбивать свой пугающий ритм, на кожаных барабанах, а перед жуткими изваяниями выходили молодые чернокожие девушки. Гибкие обнаженные тела, блестящие от пота извивались в такт неведомой мелодии, до тех пор пока обезумевшие от похоти негритянские владыки не бросались на них, после чего все превращалось в разгульную оргию. Иногда все эти церемонии проводились с особым размахом – так в одну из ночей, когда над площадью серебристым и алым светом сияли оба ночных светила, к одному из столбов, окружавшим святилище, приковали огромную обезьяну с серебристой шерстью. Огромный рот раскрывался, обнажая клыки, скорее подобавшие тигру или льву, чем существу столь схожему с человеком. Сюда же было выведено несколько пленных воинов, которых заставляли сражаться с этим чудовищем с небольшими палицами. К концу боя арена была залита кровью, а чудовищная обезьяна урчала и чавкала, пожирая тела растерзанных пленников. В другой день, изваяние змея обивал огромный живой питон, холодно взиравший как перед его носом извиваются в танце чернокожие девушки. Внезапно метнулась вперед треугольная голова и чудовищные кольца обвились вокруг трепещущего девичьего тела. Хрустнули кости в чудовищных тисках и почти сразу же кудрявая головка исчезла в огромной пасти.
Виденного было достаточно, чтобы свести с ума и человека, более повидавшего в свой жизни, чем аристократка из васканской глубинки. Но странным образом увиденное не сломило Алисию. Почти уверившись, что она уже никогда не вернется домой живой, Алисия готовилась принять свою участь со спокойствием и достоинством ее благородных предков. И также неотрывно она наблюдала все увиденное, испытывая даже какое-то странное любопытство от того, что видит-то чего до нее не видел ни один белый человек.
Ей доводилось наблюдать и более страшные и необъяснимые вещи- как перед алтарями возлагались тела убитых людей- иной раз с раздробленными черепами и огромными ранами из которых вываливались кишки. И как жрецы, выкрикивая заклинания, размахивая трещотками из человечьих костей и осыпая тела какими-то порошками, заставляли эти самые трупы вставать. Бездумные и бессмысленные эти создания бродили вокруг устрашающих идолов, без единого проблеска мысли в пустых глазах. Даже ночью, когда все уже расходились с площади они продолжали свое печальное бдение, словно живое свидетельство пугающей силы чернокожих ведунов. В другой раз она видела, как те же жрецы, доводя себя до исступления, впадали в трас прямо перед алтарями своих богов, чужими, нечеловеческими голосами извергая какие-то предсказания. Подобные церемонии никогда не обходились без присутствия короля Ийфе - тучного высокого негра, в пышных одеяниях и увешанного множеством украшений. Несколько невольников приносили на носилках его золоченый трон, который и устанавливали на самом почетном месте на площади. Рослые чернокожие гвардейцы со страусиными перьями в волосах охраняли его. Рядом с ними толпилось множество придворных, среди которых Алисия с изумлением заметила и худую, закутанную в черное, фигуру. Временами она даже видела как хозяин похитивших ее головорезов что-то неспешно втолковывает чернокожему владыке, а тот внимательно слушает и кивает, время от времени отпуская свои реплики. Что связывало ее нынешнего владельца с королем Ийфе, она не знала и не хотела знать.
В одну из ночей Алисия проснулась от пронизывающего буквально все ее существо леденящего ужаса, животного, первобытного страха. Несколько мгновений она лежала в постели, обливаясь холодным потом и прислушиваясь к бешеному стуку своего сердца, не в силах понять, что произошло. Потом она поняла.
На центральной площади что-то было.
Она чувствовала это даже неподвижно лежа в постели, как по площади крадется что-то: бесконечно злое и…голодное. Несмотря даже на весь свой животный ужас, она все-таки поднялась на ноги, чтобы выглянуть из окна. Что-то ей подсказывало, что то что крадется там пришло не по ее душу.
Большая луна заливала своим серебристым светом каменные плиты, освещая каменные изваяния идолов. Здесь же еще валялись обглоданные кости и куски плоти - следы недавнего каннибальского пиршества. А между них бесшумно скользила черная тень - таинственное создание напоминало то огромную черную кошку, то казалось ползущим по земле сгустком кромешной Тьмы. Вот оно достигло ступеней королевского дворца и вступив на них вдруг обернулось. Аристократка в ужасе отшатнулась, увидев зеленые глаза и влажно блеснувшие острые клыки в огромной пасти. Словно демонический зверь, пришедший из кромешной ночи насмехался над испуганной девушкой.
В страхе Алисия забилась под одеяло и не могла заснуть до утра. А утром началось с с безумия: весь день за окном раздавались какие-то крики, туда- сюда носились рослые чернокожие гвардейцы. Беспорядочно кричали, размахивая руками, жирные придворные. Она видела, как к алтарю древних богов подтащили увешенного амулетами жреца в звериной шкуре и закололи его ассегаями.
Неожиданно дверь в ее комнату распахнулась и на пороге возник серокожий хозяин пиратов. За его спиной маячили двое пиратов- негр и дулькугец.
-Король Нахона убит- резко произнес он.- Говорят, что его растерзал леопард-оборотень из Инкаты. Нам нельзя здесь оставаться.
В суматохе, воцарившейся в Верхнем Городе, они выскользнули за его стены и поспешили к причалам. Здесь у пирог их уже поджидали остальные пираты. Их поспешного отплытия никто не заметил: в порту царила суматоха, многие до поры до времени желали покинуть Ийфе, прежде, чем будет ясно, кто придет на смену Нахоне.