Сокровище Джалам Хана

[Пелиас Кофийский]

2.
Тишина и мрак окутывали древнюю башню. Красные звёзды мрачно смотрели на того, кто осмелился потревожить её покой. Конан вновь молча извлёк из ножен нож; и тот снова неярко блеснул в свете звёзд. Варвар застыл напротив высокой арочной двери; поблёскивающий полированный тис, инкрустированный слоновой костью, не пропускал ни единого звука. Немного помедлив, киммериец – ведь именно так, Киммерией, точь-в-точь, как у Гомера, называлась та далёкая земля, сокрытая седыми туманами и тенью вековечных елей, что подарила ему первый домашний кров - легонько коснулся створок, и двери распахнулись. Никому не приходило в голову запирать пустое помещение наверху почти неприступной башни. Впрочем, её дурная слава хранила её лучше всяких запоров и стражи. Наш юный друг ещё не знал этих страшных тайн, но ветер, танцующий в его чёрных залах, мог бы рассказать ему о них – и, как это не скорбно, немалая доля слухов была правдивой...
Древней и очень чёрной была шадизарская земля. Много чёрных тайн хранила она в своих циклопических храмах. Многие из них были возведены ещё в ту далёкую пору, когда человек ещё был не единственным владыкой земли. Жуткие чудовища бродили во мгле, и сотни человеческих жертв умирали на страшных алтарях. Сотни невинных жертв умирали во славу древних богов, жутких богов, неведомых смертным. Чёрным богам, что дремлют во мраке времён…
Храм Яггу-Шохра был возведён в эти древние и мрачные времена. Когда человек отчаянно боролся за существование, повсеместно терзаемый чудовищами из тьмы. А множество древних жестоких рас использовали их в своих жутких чёрных ритуалах, полагая их едва ли не бессловесным зверьём… Давно исчезли те страшные расы, до их чёрная бесчеловечная мудрость пережила тысячелетия, хранимая в тайных сектах юга, севера, запада и востока. Лишь немногие реликты доадамовых, доисторических времён дожили до дней владычества людей. Выжили в далёких глухих джунглях, на безлюдных плато заснеженных гор… Но многие исчезли навсегда, оставив лишь тёмные, кровавые тайны и пугающие святилища зла. Таков был храм Яггу-Шохра, жертвенник забытым безумным богам. В древности в нём не было дверей. В те страшные тёмные времена, крылатые существа залетали в окна на крышах, и им не нужно было иных дверей. И сотнями умирали приносимые ими люди на базальтовых алтарях…
Время их владычества давно прошло. Движущиеся с севера молодые народы поработили или изгнали прозябающие в рабстве жалкие человеческие расы, живущие под вечной сенью пугающих крыльев – и заодно уничтожили и их хозяев. Вымели их, словно скверну, уничтожили до единого. Многое было забыто с тех пор; забыто, кому возводились роскошные храмы; забыто, кто их возводил. Но боги, кровавые боги ушедших эпох всё ещё питались свежей багряной кровью – на алтарях, где приносили жертвы потомки тех самых людей, людей, которые смели их создателей с лица Земли… Зло неизбывно; и власть сладка; и нелегко искореняется тьма из племени людского. И всегда находятся те, кто готов пустить нечеловеческую мерзость в мир – чтобы вкусить от плодов сего деяния…
Впрочем, юный киммериец ни на миг не задумывался об этом. Распахнув двери, он увидел длинный узкий коридор, спускающийся во тьму; увидел бесконечные, полустёртые ступени, что сбегали вниз, словно в тёмное море. На миг он заколебался; в этом проходе он оказался бы полностью беззащитным. Ширина его плеч едва позволяла ему поместиться в проход. Очевидно, его создавали существа совсем иной комплекции. Однако, зайдя столь далеко, не было особого смысла отступать; и, раздражённо пожав плечами, Конан приготовился спускаться вниз.

Добавлено через 19 секунд
По правде сказать, в храм Конан привлекла одна история, услышанная им в полуразбойничьих тавернах Шадизара; история о невероятном сокровище, хранящемся в храме со времён Кулла Чёрного Убийцы, что уничтожил последнее царство Змеи; с тех сокрытых в тумане вечности времён, когда Шадизар Проклятый с его багровыми куполами принадлежал Тем, кого опасались называть. Говорили, что это сокровище сам великий Ротас Лемурийский извлёк из глубин огненного океана; из далёких, недоступных людям миров, где огонь цвета изумруда, а города сотканы из облаков. Камень был стар уже тогда, когда Атлантида погружалась в волны морские, и населяющие её народы, высадившись на материк, снова начали долгую, кровопролитную борьбу за существование; стар уже тогда, когда исчезли с лица Земли Лемурия и Материк Му. Века, тысячелетия, сотни тысячелетий хранился он в тысячах разных храмов; и никто из созданий Земли не ведал его подлинной силы.
Секреты камня были утрачены в древности, столь далёкой, что сама память о ней изгладилась из летописей людей; и, подобно обычной безделушке он хранился в храме Дженгар. Странные существа защищали его, в незапамятной древности призванные Ротасом из запредельных миров, чтобы хранить его; и жуткие, зловещие демоны, словно призванные из глубин преисподней. Древняя, чёрная мудрость манускриптов хранила страшные тайны – о том, что на земле существует не один, но несколько миров, недоступных для простых смертных; но колдуны, вооружившись ритуалами и особыми знаниями, могут призывать существ из этих других планов в наш, используя их для своих кощунственных целей. Редко эти твари могли задержаться в нашем мире надолго; сама их сущность страдала и искажалась из-за законов нашего мира. И та боль, что терзала их всё время вынужденного заточения, обращалась в ярость, которую они обрушивали на всех, оказавшихся рядом. Лишь святотатственные, запретные знания, добытые в незапамятной древности величайшими чародеями ценой собственного рассудка, позволяли удержать их в узде. Безумие и смерть несли они в себе, и понять их, подчиняющихся законам их далёкого мира, было невозможно. Опасное оружие, неодолимое и смертоносное, представляли они в умелых руках. Постичь их мотивы не удавалось никому; отправить их обратно в чёрные бездны океанов безумия, где они обитали – единицам. Десять подобных стражей стерегли Камень Колдуна. Беззвучные и незримые, скрывались они на сопредельных планах бытия, чтобы в нужный момент схватить и растерзать свою жертву. Боль и ужас несло их тяжёлое дыхание; рассудок и здравый смысл исчезал в их присутствии. Более страшных стражей нельзя было и вообразить. Лишь тени их истинного облика были доступны людям; но даже эти неверные тени истязали человеческий мозг и сводили с ума. Безумный древний колдун вызвал их из столь далёких планов в наш мир, что Ад, Преисподняя – один из сопредельных нам планов бытия, и кипящие океаны Кхота, и сердоликовые города Тейоона – показались бы в сравнении с ними соседними комнатами в постоялом дворе. Стражи Камня были столь чудовищны, что само время вскипало вблизи от них; законы пространства были изменчивыми, словно патока, и податливыми, как шадизарская шлюха. Даже самые могущественные колдуны опасались мощи камня – и его стражей. Не один из них не достиг мощи Ротаса Лемурийского. И камень всё также таинственно мерцал на алтаре, одинокий и опасный, как и тысячелетия тому назад.

Добавлено через 21 секунду
Именно это сокровище влекло Конана из клана Канах. Он понятия не имел о мощи камня, равно как и о тех, кто берёг его покой. Многие сокровища оставляли его равнодушным; лишь крепкое вино, жар юных девичьих тел и азарт приключения – вот, что по-настоящему влекло его. Смерть всё время шла рядом с ним – на расстоянии вытянутого клинка, и он давно отучился бояться. Почти ежечасно он бросал вызов людям и богам – и до сих пор выходил победителем. В чём была причина его побед? В силе ли, ловкости, природной сметливости и сообразительности, или же в быстроте? Или же в покровительстве его суровых богов, которым до человечества нет никакого дела? В смелости и решительности, упорстве и несгибаемой воле? Или, быть может, в обычном везении? Кто знает, да и кто мог бы это сказать… Но уцелев в множестве невероятных битв, в которых многие из людей сложили бы свои головы, он упорно продвигался к центру святилища, которое по праву могло бы носить название святилища смерти.
3. Ступени бесстрастно сбегали во тьму; Конан давно перемещался в темноте, ощупывая стены руками и полагаясь на свою удачу. Кто знает, не заготовили ли подозрительные шадизарские жрецы ловушек для предприимчивых искателей удачи? Но до сих пор ему везло. Конан невольно подумал, что проход на цокольный этаж давно заброшен; об этом говорил нетронутый саван пыли; давно нетронутые оттоманки, полная, ничем не потревоженная тишина. Теперь, когда он находился внутри, на него словно давила невероятная древность и массивность храма. Стены цоколя наверху были толстыми, словно вырезанными из громадного камня, а ступени в коридоре – полустёртыми, хотя и были вырезаны из чёрного диорита – самого прочного из всех камней… Узкий лаз, зажатый между каменных стен – Конан сам себе казался букашкой, ползущей внутри замка великанов…
Лестница медленно шла по спирали; казалось, она обвивала просторные помещения храма, намереваясь доставить его обратно на землю – или даже ниже её. Снаружи храм был огромным; часть его была вырублена прямо в скале, примыкающей к южной части Шадизара. Беспрерывное путешествие во тьме невольно наводило варвара на мрачные мысли. Он вспомнил человеческие фигуры, корчащиеся в агонии на фризе храма; словно неведомые строители полагали боль и страдание наиболее приемлемым декоративным элементом для оформления своего творения. Неведомые мастера вырезали фигуры из диорита с невероятным мастерством – казалось, живые люди, страдающие и умирающие на стенах храма невероятным кощунственным колдовством были обращены в камень. Должно быть тишина и темнота так подействовали на его воображение, что храм на мгновение представился ему чудовищем, терпеливо поджидающим своих жертв.