Боги Севера (Бен-Морг версия вторая)

[Chertoznai]

Сомниум

Гиперборей остановившись на краю обрыва всматривался вдаль. Перед ним расстилалась Киммерия. Страна на краю цивилизации покрытая большую часть весны и лета туманами, а зимой едва проходимыми снегами. Заросшие лесом холмы уходили вдаль до самого горизонта. Сомниум не понаслышке знал об этой суровой земле, восточнее от него уходили земли клана Дал Клайд, смыкаясь почти у границ самой Гипербореи с землями клана Лакхейш. Вот с киммерийцами этого клана не раз и сталкивался в бою гиперборей. Это не изнеженные аквилонцы или офирцы, на которых он насмотрелся в славном городе Бельверусе. Такого врага он уважал… Жители Нордхейма никогда не просят пощады, будь то хвастливые ваниры, или угрюмые киммерийцы.
…Сомниум невольно вспомнил свой дом, Халогу. Заснеженная неприветливая цитадель, узкими шпилями протыкающая грязно-серые облака, сложенная из гигантских каменных блоков, главное обиталище Лоухи. Ярко-зеленые глаза которой по сей день вызывали в душе воина смятение. Пристальный, немигающий взгляд зеленых глаз и чарующий серебряный голос так разительно контрастировали в одном человеке. Разумеется, он знал, что Лоухи несмотря на внешность молодой женщины исполнилось уже не одна сотня лет, но тем не менее удивлялся, откуда столько власти, силы и величия в совсем юной на вид женщине…

Аквилонский сотник Эрик с трудом разогрел серебряный пузырёк с чернилами возле костра и спеша, чтобы успеть написать, до того как они снова сгустятся, окунул перо:
«…народ здесь жесток и неприветлив. Краткие расспросы показали, что Подателя Жизни не знают и знать не хотят. Поклоняются богу Могильных курганов - Крому, причем храмов как таковых нет. Живут кланами, причем эти кланы находятся в состоянии постоянной междоусобицы.
Земля здесь большей частью камениста, но для выгона скота весьма пригодна. Здешние леса способны полностью восполнить потребности Аквилонского государства в дереве. Местная руда на удивление хороша, и оружие из нее не уступает лучшим иранистанским клинкам…»
- Нергалий хвост, снова замерзли чернила… - недовольно прошипел сотник.
Кутаясь в меха он подошел к костру, возле которого столпились согреваясь его люди. Здешние морозы были для аквилонцев самым страшным врагом. Согреться было невозможно ни в палатке, ни в мехах. Хотя киммерийцев казалось ничего не берет, им привычным сызмальства к подобному климату любой холод казался ни по чем.
«Еще одна седмица» - уговаривал себя Эрик, «еще одна и я вернусь в Тарантию. Сколько можно из себя купца тут корчить?!» Он уже третью седмицу со своим отрядом из пяти человек путешествовал по Киммерии, изучая страну и вырисовывая подробные карты юго-запада этой страны.
Вдруг раздался глухой стук копыт и прямо к костру выскочила здоровенная лошадь с седоком в черных доспехах. Незнакомец резко осадил коня и удивленно обвел глазами лагерь.
«Принесла нелегкая, явно не киммериец, волосы белые, губы почти бесцветные, глаза светло-серые и безмятежные. Да и доспехи такие еще видеть не приходилось, толку-то от этих шипов?» Порыв ветра распахнул расстегнутый меховой плащ на груди всадника и Эрик невольно сжал рукоять меча. На вороненой кольчуге, посеребренными звеньями был искусно выложен силуэт ворона на фоне белой луны… если какие-то сомнения у Эрика и оставались по поводу родины всадника, то они развеялись, как туман под порывом ветра. Гиперборей.

…Два года назад аквилонские жрецы Митры отправились на восток, неся свет Истинного учения. Год назад из Бритунии пришло последнее послание от жрецов, они собирались направится в Гиперборею. Надеясь, что темная слава этой страны окажется выдумкой и падет перед милостью и кротостью Подателя Жизни.
Две луны назад они вернулись, все сто двадцать человек, в чьих душах горел Свет истинного учения. Эрик присутствовали при том, как внесли первые пять деревянных ящиков. Кожа обтягивала изможденные тела, рты были открыты в немых криках боли, следы пыток покрывали каждый дюйм тела жрецов. На теле каждого был выжжен символ Черного Ворона. Но самым страшным оказалась то, что с помощью магии тела были не подвержены тлену и выглядели будто только что из рук палачей.
Письмо Лоухи передал сам Верховный жрец Митры, магия некромантов заставила его самого вылезти из деревянного саркофага и утробным голосом прочитать послание Повелительницы Халоги: «На просторах Гипербореи нам жрецы Митры не нужны».
Сто двадцать человек заплатили самую высокую цену, которую только мог заплатить человек…

Сотник почувствовал как ярость застилает ему глаза, а пальцы до боли сжимают рукоять аквилонского меча. Только одна мысль сейчас жила в голове Эрика: «Убить!»
- За оружие! проорал он. Смерть гиперборейской собаке! И путаясь в длинных мехах побежал к гиперборею. Аквилонцы слаженно обнажили оружие и навалились на всадника. Сомниум потерял несколько мгновений, удивляясь нападению. И почувствовав знакомое ощущение «дыхания смерти», поднял лошадь на дыбы. Две длинные лучные стрелы вошли в брюхо лошади.
«Не оставь, Отец – Ворон!» подумал гиперборей и соскочил с седла. Успев сорвать короткое копье из специального чехла, закрепленного возле стремени. На расстоянии в двадцать ярдов у лучника почти не было шансов, он замешкался в глубоком снегу и тут же свалился, заливая его кровью. Копье вошло прямо в живот. Сомниум в несколько прыжков сменил позицию, так, чтобы между ним и оставшимся лучником были остальные аквилонцы.
Непривычные условия боя сразу уравняли шансы Сомниума. Аквилонцы почти сразу увязли в снегу, утопая в нем до середины бедра. То ли дело гиперборей, которому все это было привычно и знакомо…
Первым налетел на него Эрик. Сомниум перехватил рукоять моргенштерна двумя руками и принял на него удар меча и тут же правой рукой ударил скользящим ударом по лицу сотника. Шипы на наручнях разорвали кожу лица Эрика, правый глаз пронзила острая боль. И тут же шипастое оружие северянина опустилось на голову поверженного предводителя аквилонцев.
Подбежавший десятник попытался нанизать гиперборея на длинную пику, как нанизывают барана на вертел. Сомниум парировал удар, и выхватив кинжал всадил его в пах врага. Перехватив моргенштерн за самый край рукояти северянин с разворота ударил раненного десятника по черепу, кости вперемешку с волосами и мозгами полетели веером.
Два аквилонца вдвоем напали на северянина. Но где им было равняться с сыном севера, где испокон веков льется алая кровь. Гиперборей удерживал нападающих, однако не стремясь их сразить. Лучник был все еще жив, и лишнего шанса ему давать не хотелось. На таком расстоянии длинный лук, вырезанный из тисового бруса, пробивал любую кольчугу.
Наконец он дождался нужного момента и когда осмелевший аквилонец пошел в атаку, торцом рукояти булавы ударил по запястью, ломая лучевую кость. Рот аквилонца открылся от боли, издав стон. Гладиус же выпал из руки и воткнулся в снег. Тут же указательный и средний пальцы гиперборея вошли в глазницы раненного. Тот упал на снег и судорожно задергался, окрашивая снег в ярко-алый цвет. Сомниум воспользовался замешательством второго воина и нанес ему удар в солнечное сплетение, совершенно четко услышав хруст костей. Не давая телу упасть он схватил полуживого аквилонца за шиворот, и прикрываясь им как щитом прикрылся от лучника.
Лучник немного помедлил, но выбор в пользу своей жизни сделал быстро. Стрела вышла на ладонь из груди живого щита северянина, бессильно клюнув вороненую сталь доспеха гиперборея. «Хороши наши кольчуги…» - отметил про себя Сомниум. Через несколько мгновений из тела аквилонца показался наконечник второй стрелы. «Надо бы отвлечь чем-то этого урода». Взгляд гиперборея зацепился за торчащий из снега гладиус. Северянин опустил моргенштерн торцом в снег и дотянулся до меча. Дождавшись очередной стрелы он метнул меч в лучника. Тот уверовав в свою безопасность успел лишь удивленно вытаращить глаза на размытую серую полосу металла, и яблоко эфеса тут же приложилось о его переносицу.
Откинув импровизированный щит и подхватив булаву гиперборей метнулся к лучнику. Тот лежал с разбитым лицом, но грудь его поднималась. «Живой!» - довольно оскалился северянин.