Обычаи Старого Города

[Пелиас Кофийский]

– ….
— Мы одни! — взревел киммериец. — Посмотри внимательно, отродье Сета, и ты убедишься, что за нами не крадётся ожившая мумия или зажравшийся змей-переросток. Но если ты решишь во имя своей безопасности оставить уставших путников на улице, клянусь всеми богами севера, утром тебе придётся пожалеть о своём решении! Ибо если меня за ночь не сожрёт какое-нибудь изголодавшееся чудовище, клянусь, что завтра заявлюсь к тебе с первыми же лучами солнца и выпущу тебе кишки! И если мне не придётся/доведётся пережить эту ночь, клянусь, что достану тебя из самого ада!
— Во имя Сета! — содрогнулся обладатель голоса. — Незачем так/Не нужно богохульствовать, чужеземец. Я уже открываю.
Когда они вошли, Натала изумлённо покосилась на засов: он был из толстенной шемитской стали и мог, пожалуй, выдержать даже бешенный натиск/напор киммерийца. Натала невольно поёжилась, представив, каких чудовищ опасаются стигийцы, ставящие на дверях такие замки.
Хозяином гостиницы оказался небольшой пожилой худощавый/сухощавый стигиец. Гостиница «двух сандалий» была одной из самых богатых и уважаемых в городе. Её хозяин, почтенный роме Хоребу не разделял ненависть большинства стигийцев к чужеземцам, и всегда держался с горделивой осанкой, поскольку его предки были намного знатнее луксурских королей. Его родословная уходила в такую глубь веков, что правящие династии оказывались рядом с ними похожими на годовалого ребёнка. Предки Хоребу пришли через земли Косалы, с далёкого восточного моря, в эти земли, незадолго до пересечения реки Стикс слегка отделившись от основного потока стигийцев. И в большей степени сохранили чистоту древней крови и верность старым обычаям. Многие века Хоребу и его предки поклонялись… Змеепоклонники были не в чести в Себехтете. / и с пренебрежением относились к змеепоклонникам. Когда прочие стигийцы приняли культ королей-гигантов… Отвратительные чудовища, похожие на ожившие трупы… Не захотели присоединяться к древней мудрости нечеловеческих хозяев этой земли.
Сет не был властен в городе. В нём царило другое зло.

В гостинице останавливались шемитские торговцы, спешащие по своим делам на юг, в Алкменон, Кешлу или Южные Королевства, туранские послы и шпионы, странствующие мудрецы и учёные из Офира и немногочисленные путешественники, которых злой рок занёс на границу земель дикарского Куша и враждебной Стигии. Слугами у Хоребу (так звали хозяина) были юркие низкорослые эцмеки, странный народ с озера Зуад*, эцмекские полукровки со стигийцами, шемитами или кушитами, а также причудливые помеси стигийцев и кушитов или шемитов со стигийцами.

* тлацитлане

в этом городе стигийцы породнились с шемитами


дешёвая туника скорее подчёркивала, нежели скрывала его могучую фигуру, широкий разворот плеч и упругие мышцы/массивный торс.

к югу лежали обширные королества чернокожих - дафрацев, кушитов и атлайян, а также многонациональная империя Зембанте.

где сохранилась ещё и гиборийская кровь

ярко выраженные кушисткие и даже шемитские черты

тлацитлане

Добавлено через 10 секунд
Сам Хоребу исповедовал древний, почти позабытый культ стигийского бога Тота-Джехути, а также священной птицы Бенну и богини Небехтет. Эти божества, почти забытые, а некогда могущественные и весьма почитаемые, ныне почти повсеместно вытеснил могущественный культ Сета. Но некогда их весьма чтили/почитали в Луксуре и Кеми, принося в жертвы бабочек и птиц, и даже жертвенных быков. Древние обычаи стигийцев запрещали/не поощряли человеческие жертвоприношения /человеческих жертвоприношений.
Их культ принесли стигийцы с берегов Забытого моря, откуда народ Хоребу пришёл тысячелетия тому назад. Культ Змея они позаимствовали у исконных обитателей этой древней земли – древний культ, помнящий ещё времена Валузии – и, говорят, его жрецы были похожими на самого бога… Всё это поведал шёпотом старый стигиец Натале и Конану, который, впрочем, слушал его вполуха, поглощая порцию жареной говядины и запивая дешёвым стигийским/ячменным пивом/просяным вином. Сам Хоребу боялся жрецов Сета и их тёмной власти, а также огромных змей, которых они выпускали по ночам на улицы города, но ещё больше он боялся могучих и страшных жрецов – жрецов бога, о котором он не осмеливался даже говорить. Они пришли в земли Стигии в незапамятные времена откуда-то с северо-востока, изгнанные из земель Турана.
В данном районе Стигии было довольно-таки много шемитов – эти территории в незапамятной древности принадлежали шемитским князьям и ассхури, в те времена, когда территориальная экспансия Шема позволила им захватить многие земли на территории Чёрных Королевств.
Караванщики шли в город из Анакима, Акхарима, Пелиштима и Шушана, через Луксур и Кеми, из волшебного Пунта и земель Зембанте через Кешлу и Алкменон. Город рос/процветал и богател.

Шушан, Пелиштим, Анаким, Акхарим, Асгалун, Эрук


Её нежные локоны скользнули по его лицу.
Он покрыл страстными поцелуями всё её тело. Она затрепетала от его горячих ласк.
Её упругое тело находилось в его руках.
Её тугие юные полусферы скользнули по его груди и опустились ниже. Её бархатистая кожа сводила его с ума. Нежные локоны пощекотали его живот. Её ласковые нежные ручки гладили его тело.

Стигиец посмотрел на него с холодным презрением.
Его глаза горели нечеловеческим огнём

Белокожая бритунка! — воскликнул Тотмекр. — Прекрасно! Это именно то, чего мы столь долго ждали. Король обожает гиборийских наложниц. Теперь мы сможем осуществить свой план. Мы преподнесём/подарим её ему, а она принесёт ему смерть.
— Пусть эти глупцы поклоняются Сету, — рассмеялся Тотмекр. — Пусть чтят его чёрных и алых детей. Наш культ неизмеримо древнее Змея, что дремлет в глубинах чёрной земли… Наш бог сильнее всех остальных богов юга. В незапамятные времена, когда змеи ещё не умели говорить,— в его глазах загорелись дьявольские/зажглись безумные огоньки, — по земле ходили и другие боги. Их могущество несопоставимо с ничтожными силами новых богов. — Древний тфугст’агни, что дремлет в старой земле Фавнии… Аи, тгфао – сау, хетех…

Даже Гуллах сильнее этих змеепоклонников. Безграмотные жрецы в диких лесах юга, тряся страусиными перьями, призывают его на своих алтарях, и его сила превосходит силу адептов Чёрного круга. А Гуллах – это лишь младшее дитя Иргала Зага…
При упоминании этого имени дрогнуло пламя свечей в чёрвлёных подсвечниках.
— Но и Иргал Заг – это лишь подлинный бог Земли, бог тех времён, когда люди и звери по-прежнему понимали друг друга. Звери и дикари ещё помнят его, и пикты чтят его в своих чёрных шатрах, а колдуны чёрной земли призывают его забытых детей из далёких огненных земель. И Сыновья ночи приходят на их зов… И всё же, эта сила – как/что соломинка на ветру по сравнению с той силой, которой владею я/владеем мы. Ибо наши повелители прилетели/пришли из иных миров, пронзая покровы времени и пространства, и их сила – не плоть от плоти и не кровь от крови детей Геба/Геи. Они неподвластны никому из подлинных богов, и их мощь превосходит всякое воображение. Они являются владыками своих собственных форм, и власть их ужасает и восхищает одновременно. Миллионы лет назад прилетели/опустились они на нашу планету из бездонных пучин космоса/Нут. Чёрное тело Нут исторгло их, и праматерь Гея стонет под их кошмарными копытами. Каждый шаг – как неведомая мука, и человек ничто по сравнению с властью Извечного/Бесконечного. Сквозь миллионы лет прошли они, владыки подлунного мира, вечно молодые и вечно злые/гневные… Их крылья колеблют иные струны, и иные ветра носят их. В бездонных пучинах космоса ледяным мраком /мраком беззвёздных просторов питаются они. Порождение океана хаоса и воющей бездны - жизнь и смерть для них лишь слова, ибо они не живы и не мертвы. Добро и зло ничего не значат для них, ибо они старее добра и зла.