Хайбория: Новый Рассвет (совместный проект Зогара и Бартока)

[Зогар Саг]

Для начала определился в терминах. "Альтернатива", альтернативная история это не то, что обычно подразумевается под этим на данном форуме с момента его основания. Определение это выглядит так:

Цитата: Альтернативная история (АИ) — жанр фантастики, посвящённый изображению реальности, которая могла быть, если бы история в один из своих переломных моментов (точек бифуркации, или точек развилки) пошла по другому пути. В произведениях, созданных в жанре альтернативной истории, непременным элементом сюжета является изменение хода истории в прошлом (относительно времени создания произведения). По фабуле произведения, в некоторый момент прошлого по какой-либо причине, либо случайно, либо в результате вмешательства внешних сил, например, пришельцев из будущего, происходит что-то отличное от происходившего в реальной истории. Случившееся может быть связано с широко известными историческими событиями или историческими личностями, а может казаться, на первый взгляд, малозначительным. В результате этого изменения происходит «разветвление» истории — события начинают развиваться по-другому. В мире с изменённой историей и происходит действие. Оно может проходить в любое время: и в прошлом, и в настоящем, и в будущем, — но на происходящие события существенным образом влияет факт изменения истории.

Вышеуказанный принцип и было решено применить к говардовской "Хайборийской эре", в попытке спасти хайборийскую цивилизацию от коллапса и разрушения. Как известно из эссе Роберта Говарда "Хайборийская эра" созданный им мир погиб во многом благодаря "роли личности" в истории, а также благодаря цепи несчастных случайностей приведших к крушению великие королевства Хайбории. Напомним, что об этом писал отец-основатель:

"По странному капризу судьбы, пикты вступили на путь создания собственной империи в результате усилий всего одного человека, и притом чужеплеменника. Этим человеком был Арус, немедийский священнослужитель и прирожденный реформатор. Что именно заставило его обратить внимание на пиктов, нам в точности не известно, однако история свидетельствует: однажды он решился отправиться в дебри запада и смягчить жестокие нравы язычников, разъясняя и вводя в тех местах кроткий культ Митры. Аруса не устрашили даже жуткие истории о том, что случалось с путешественниками и торговцами, дерзавшими отправиться туда прежде. И судьба ему улыбнулась: одинокий и безоружный, он достиг-таки народа, к которому стремился, — и не был тотчас заколот копьями, как ему предрекали...Арусу повезло: судьба столкнула его с вождем, которого природа одарила необычайно ясным умом. Звали его Горм. Современному человеку понять Горма столь же трудно, как Чингисхана, Османа, Аттилу или иных, рожденных в дикой стране среди необразованных варваров и, тем не менее, наделенных духом завоевания и основания империй…

...Арус был достойнейшим представителем народа, чей врожденный артистизм был отточен столетиями цивилизованной жизни. За Гормом же стояло сто тысяч лет необузданной дикости. Поступь тигра была в его бесшумной походке, хватка гориллы — в хватке его рук с черными от въевшейся грязи ногтями, и во взгляде его горел тот же огонь, что светится в глазах леопарда.
Арус был человеком практичным. Он постарался заинтересовать дикаря соображениями материальной выгоды. Повествуя о величии Митры, он красочно описывал мощь и роскошь хайборийских королевств — ибо что, если ее труды и учение Митры, возвышало их и утверждало во славе? Он рассказывал Горму о городах и плодородных равнинах, о мраморных стенах и железных колесницах, о башнях, увенчанных драгоценными камнями, и о всадниках в сверкающей броне, мчащихся в битву. А Горм, ведомый безошибочным инстинктом варвара, пропускал мимо ушей все, что касалось богов и их учений, и жадно вбирал рассказы о земном могуществе, столь живо описанном чужаком. И вот таким образом в жалкой лачуге с плетеными стенами и земляным полом, где на колоде красного дерева сидел жрец в шелковых одеяниях, а перед ним — смуглокожий вождь в тигровых шкурах, — вот таким образом и именно там был заложен первый камень в основание империи." (Роберт Говард. "Хайборийская эра")

О том к чему это привело, как пикты, сплотившись под властью Горма, сокрушили великую Аквилонскую империю, а вместе с другими варварами - и всю Хайборийскую цивилизацию, как волны варварских нашествий, одна за другой, стерли с лица земли всякое упоминание о ней можно прочесть в том самом эссе, благо оно сравнительно невелико.

Нас же тут интересует тот момент, что падение Хайборийской эры, согласно тому же Говарду, вовсе не было предопределено - а значит и вся ее история могла пойти по совсем иному сценарию.


Какому? Об этом мы и попытаемся рассказать в нашем произведении.



Добавлено через 10 минут
Мир накануне Эпохи Варваров.

Одно из событий, в известной степени, определивших судьбы Хайбории, и возможно, позволившее странам Запада выстоять под ударами гиркано-туранских воинств, произошло в пределах Пиктской Пустоши. В устных традициях участников, эта, малоизвестная в «цивилизованной» Хайбории, война, осталась одним из важнейших событий в истории.


Между тем, даже в Аквилонии, многие о ней просто не слышали. И это не удивительно, ибо в те же годы страна содрогалась от ударов с Востока.
Практически единственным письменным источником по теме пикто-киммерийской войны осталось сочинение некоего Теана из Немедии. Теан приходился племянником известному немедийскому ученому и проповеднику Митры, жрецу Арусу. Последний остался в истории как автор подробнейшего атласа известного на тот момент мира, который включает описания таких далеких и загадочных мест, как горные области Афгулистана или Черные Королевства крайнего Юга. При этом многие разделы атласа написаны Арусом не со слов всевозможных авантюристов, а по собственным впечатлениям. Ученый муж был человеком неуемным, и совершенно точно известно, что в Киммерии, Гиперборее, Заморе, Западной Гиркани и на равнинах к северу от Вилайета он побывал лично.

Любопытно, что Арус питал странную симпатию к народу пиктов. Его рассказ о пиктах в книге удивительно комплиментарен. При этом, кажется, единственным пиктом, которого Арус знал, был наемник Гарднак, состоявший при Арусе телохранителем. Некогда священник выкупил его из тюрьмы. Чтобы ни натворил Гарднак, ему за это грозила виселица, но Арус спас ему жизнь. Так варвар посвятил жизнь служению своему спасителю. Наверное, он и является главным, если не единственным источником Аруса, при написании глав о Пустоши Пиктов.
То ли вдохновленный обществом своего верного слуги, то ли по другим причинам, ученый муж собрался лично отправиться на крайний Запад континента.

О том, что должна была представлять из себя миссия Аруса, гадали много лет все, кого эта тема вообще способна была заинтересовать. Официально - священник собирался предпринять попытку обратить пиктов в митрианскую веру. Это звучит как будто не слишком правдоподобно, но случались в истории миссионерские путешествия и опаснее и загадочнее. Наука и религия того времени еще не разошлись разными дорогами, и ученый Арус мог быть искренне верующим, желающим приобщить соплеменников своего телохранителя к Свету Митры.


Интерес ученого к неизведанным уголкам земли – тоже повод как будто основательный.


А вот почему миссию собрался финансировать немедийский двор – уже не столь очевидно. Отсюда бесконечные спекуляции на тему того, что религиозная цель поездки была всего лишь прикрытием для попыток заключить с пиктами воинский союз против Аквилонии.


Так или иначе, Арус совсем уже собирался отправиться в Пустошь, но буквально на пороге дома, внезапно схватился за грудь, сделал несколько тяжелых попыток вздохнуть, и скончался. Сердечная жаба – болезнь непредсказуемая. Здесь мы так подробно описываем судьбу одного единственного человека лишь потому, что его племянник оставил будущим поколениям подробную историю пикто-киммерийской войны.


Вместо Аруса поехал Теан, тоже человек ученый, но талантов дяди лишенный начисто. Гарднака в то время уже не было в живых, но как сей муж покинул мир неизвестно, да и совершенно не важно. Теан достиг границ Пустоши, а вот дальнейшая его судьба была тяжела и даже трагична. В первые же дни за Черноводной его небольшой отряд был перебит, а сам он попал в плен. Видимо Теана воспринимали как некую диковину. Он немного знал язык, порывался говорить на какие-то загадочные темы, продемонстрировал несколько забавных фокусов. Потом выяснилось, что жрец владеет искусством врача. Великим целителем Теан не был, но все же во врачевании ран знал толк. Благодаря этому пребывание его в плену было относительно комфортным. За проведенные в плену у пиктов годы, Теан по всей видимости, смирился со своей участью и даже пытался находить в ней положительные стороны. Его попытки проповеди были безуспешны, и он утешался тем практическим добром, которое сумел оказать дикарям. В качестве врача он стал пользоваться уважением, если не почетом. В повседневной жизни Теан, перестал ощущать себя пленником. Он старался использовать предоставившийся ему шанс поглубже узнать жизнь таинственного народа. Со временем, раздобыв письменные принадлежности, Теан начал вести записи, много внимания уделяя обычаям пиктов, их религии, легендам.


Несколько раз пленника дарили и выменивали, и наконец, он оказался в рабстве у пиктского вождя по имени Горм. Судя по всему, человек это был незаурядный. Оставаясь диким лесным пиктом, Горм все же был слишком честолюбив и алчен, чтобы считать образ жизни предков лучшим из возможных. Со слов Теана, он пристально интересовался новшествами в военном деле, производством железа и мечтал о большем, чем изнурительные межклановые войны пиктов.


Дальше Теан вдруг ударяется в пространную фантазию, как могла бы повернуться судьба пиктов и всех их соседей, если бы такой сильный вождь, как Горм, сумел объединить вокруг себя племена Пустоши. Не совсем понятно, что заставило обычно сдержанного и точного в своем рассказе, Теана пуститься в такие отвлеченные рассуждения. Наверное, причина тому – великая трагедия пиктского племени, свидетелем которой он стал. Этот полет фантазии, который занимает несколько страниц повествования, вдруг прерывается кратким упоминанием, что Горм был среди первых жертв киммерийского вторжения. Непреклонный варвар во главе своих людей вышел навстречу много превосходящим силам киммерийцев, и пал в бою в первые же мгновения. Когда Горм, размахивая топором, устремился навстречу киммерийскому строю, какой-то воин метнул дротик. Острие дротика вонзилось в горло вождя и вышло из затылка.


Теану в очередной раз повезло. Киммерийцы отлично знали, кто перед ними, потому что ни немедийцы, ни священники Митры не были для них чем-то неизвестным. Теана вновь взяли в плен, но обращались с ним гостеприимно. То ли заступничеством Митры, то ли по милости киммерийских воителей, он выжил во время одной из самых жестоких войн в истории Хайбории. Находясь в самой ее гуще, ни разу не обнаживший меч, Теан, врачевал равно воинов обоих сторон, и кажется, всерьез пытался уговорить киммерийцев вести войну чуть более «по-рыцарски».


Можно только предположить, как смеялись над его предложениями вожди победоносной армии. Но сам Теан чудесным образом сумел не вызывать ни у кого гнева, достаточного, чтобы на него подняли руку. Сыграло ли уважение, которое всякие суеверные люди испытывают к тем, кто кажется им отмеченным печатью богов, или киммерийцы в самом деле были, на свой лад, «рыцарями», неведомо. Теан не только пережил Пикто-Киммерийскую войну, но и потом добрался до Немедии, где и написал свою книгу.